Четыре дня в Армении

Кавказ накрыли облака. И неожиданно сквозь пелену в иллюминаторе самолёта вижу горную вершину. Арарат! Что я ещё знаю про эту маленькую страну? Значит, уже близко.

Молодой сосед в самолёте уже час пялится в смартфон. Завязываю разговор. Он четыре года работает в Армении. В Москве — квартира.

— Как сегодня живёт Армения?

— Хуже нашей провинции.

За четыре года, как выясняется, парень даже не узнал, что в Ереване есть метро. Про нашу провинцию я молчу: он её точно не знает.

Аэропорт Звартноц встречает безветренной погодой. Тогда, при моём первом посещении Армении 47 лет назад, я улетал из него на Ил-18. Эпоха давно сменилась. С 2001 года гавань в управлении аргентинской компании, которая принадлежит армянину. Новый хозяин построил новый терминал, благодаря которому Звартноц признали лучшим аэропортом СНГ.

Сотрудница на паспортном контроле интересуется, бывал ли я ранее в стране.

— Так давно? — удивляется она. — Значит, считайте, не были.

Доступность общественного транспорта подтвердилась мгновенно. Маршрутка до центра обошлась в 300 драм (70 рублей). А вот и станция метро «Молодёжная», от которой мне ехать две остановки. Кассир за 100 драм (столько же стоит проезд в автобусе и троллейбусе) выдаёт лёгкий, как пуговица, пластмассовый жетон, который я опускаю в щель турникета — сразу узнаю: нашего, но из прошлого века.

Составы в два-три вагона — завода им. Егорова, тоже из 1970-х, пожившие и неухоженные. Кузов снаружи расписан граффити, нет живого места. Набираем ход. Трясёт, на перегонах повороты крутые, как в Москве, так что приходится держаться. Строительство новых станций метро (сейчас их 10) законсервировано.

Арабкир – район к северу от центра, а его северная граница – берег-каньон Раздана. Дата рождения района точно известна: 1925 год. Тогда «Союз американо-армян Арабкира» (провинция в Турции) заключил соглашение с горисполкомом Еревана, и новое поселение (оно не входило в черту столицы) заселили беженцами из Западной Армении. Городок строили по генплану выдающегося архитектора Александра Таманяна, поэтому в этом районе Еревана (городу более 2800 лет) планировка регулярная.

* * *

Первое утро в Ереване. Солнце. Город розового туфа предстал в весенних красках. Вывески магазинов, ателье, служб сервиса на армянском и английском языках. Редко — на русском. Над проспектом Комитаса нередко видны постеры, рассказывающие об армянах, оставивших след в истории, в мировой культуре: Арам Хачатурян, Арно Бабаджанян, Месроп Маштоц, Комитас, Шарль Азнавур, Саят-Нова.

Церковь Св. Креста на пр. Комитаса

То тут, то там торговцы под ласковыми лучами прямо на панели расставляют ящики с овощами, фруктами, зеленью. Бабушка продает лимоны, тархун, молоко, яйца. Конечно, много кофе: небольшие кафешки, шкафы-автоматы выставлены прямо на улице.

Ленту тротуара часто ближайший арендатор мостит на свой манер. На фасадах пятиэтажек на растяжках сохнут майки, штаны, рубашки. Нередко к лоджии, балкону на первом-втором этаже делается пристройка, тем самым хозяин увеличивает свои владения. Палисадник под окнами квартиры ближайший хозяин порой выделяет оградкой, делает клумбы, грядки. Там, где частное домовладение, над забором выглядывает шпалера с голой виноградной лозой.

Хотя народ живёт тяжелее, чем в моём Петербурге (бензин в два раза дороже, а отсюда и цены на почти всё остальное), часто встречаешь курьеров службы доставки, только здесь они ездят на мопедах и мотоциклах. Чаще, чем в Питере, встречается наша старая автотехника: Волга ГАЗ-21, ВАЗ-2107, старый ЗИЛ… Вот едет КАМАЗ, зелёный бензовоз «Огнеопасно». Скорее всего, заправляет вояк.

* * *

К дому сестры Валентины я иду мимо новых жилых комплексов, автомоек, гаражей, развороченной земли под будущие стройки. Глазами ищу видимую раньше отовсюду «кукурузу» — Дом молодёжи. Бесполезно: его снесли в 2006-м.

А вот и улица Шираза, 38. Девятиэтажный дом постройки 1970-х годов выглядит неопрятным. Одна лестница чего стоит! Бетон на ступенях сбит, точно по нему молотили кувалдой. На площадках жители, каждый по своему, укладывают линолеум, плитку, дощатый настил. А вот квартирка — с иголочки.

Разговариваем о жизни, и вдруг раздаётся писк электроники.

— Электричество включили, — поясняет хозяйка.

В 1990-х с электроэнергией было совсем худо, давали на короткое время, и дом радовался, если у кого-то собирались поминки — энергетики тогда уважительно включали всю сеть. Сейчас полегче, отключают лишь в дневное время. В стране имеются генерирующие мощности различного вида, вплоть до геотермальных, а вот распределение — Электрические сети Армении — принадлежит российской компании «Ташир». Газ на 90 процентов — «Газпром Армении», дочка «Газпрома», а «Роснефть Армении» — детище «Роснефти». Зять Валентины — Эмиль — занимается солнечной энергетикой. Солнечные батареи видишь и в городе, и во множестве на подъезде к аэропорту.

На столе — кофе, пироги, суджук, фрукты. Входит дочь Валентины Зара, а чуть позже — внучка Мария. Женщины рассказывают, как несколько месяцев назад семья собралась на день посмотреть памятники второго по величине города страны Гюмри и выпить чашечку кофе. Во время землетрясения 1988 года в Гюмри пострадали прежде всего современные постройки, древние сооружения выстояли. Обратно хотели ехать на поезде — на линии до Еревана ходят современные электропоезда ЭП2Д (на петербургском узле их ещё нет). Но достать билеты не смогли, поехали на маршрутке.

* * *

Впервые 47 лет назад я въехал в Армению поездом Баку–Ереван со стороны Азербайджана. В купейном вагоне, старом и запущенном, я оказался единственным пассажиром. Дорога проходила вдоль Аракса. Прильнув к окну, я часами смотрел на речной поток, пограничную полосу, на сахарную голову Арарата — вот он, как на ладони. Сейчас единственный международный поезд ходит в Тбилиси. По колее, в принципе, можно добраться до Сухуми и далее — в Россию, но сейчас путь через Абхазию закрыт.

Вообще, «Армянские железные дороги» принадлежат РЖД. Несколько участков пути за последние десятилетия закрыты, но есть планы строительства новых линий.

В районе Арабкир, где я остановился, расположен принадлежащий Русалу завод «Русал Арменал». Недалеко живут и Зара с мужем и двумя дочерьми. Квартира — на первом этаже, участок под окном хозяева превратили в садик: слива, вишня, виноград, у соседа — большое абрикосовое дерево. Мои армяне устраивают под окном пикники, держат в сараюшке инструмент. Глава семьи Эмиль выбран старостой дома, он вместе с активом распределяет доход, который поступает от оператора сотовой связи: на крыше дома стоит антенна.

Зара и Эмиль вспоминают, с каким энтузиазмом, с какими надеждами восприняли они бархатную революцию 2018 года и победу Никола Пашиняна. Премьер страны дал свободу критике, в прессе теперь пишут о властях всё, что угодно. Но сейчас, после поражения в Карабахе, общество в депрессии, каждый занимается своим делом. Идя по городу, местами встречаешь графические портреты героев карабахской войны. Встречаются и портреты лидера национального движения Гарегина Нжде, погибшего в 1955 году в сталинских застенках.

Юная Мария после школы занимается фотографией в Центре креативных технологий TUMO, построенном в 2010 году американским предпринимателем армянского происхождения Сэмом Симоняном. В 1991-м был открыт AUA — Американский университет Армении, частное учебное заведение, созданное при участии Калифорнийского университета, первым на постсоветском пространстве внедрившее западные стандарты обучения. С 2000-го функционирует и Французский университет в Армении, в магистратуре которого половина занятий проходит на французском языке.

Американский университет Армении, перед ним – памятник маршалу Баграмяну

* * *

О мировой поддержке со стороны армянской диаспоры вспоминаешь, взбираясь на Каскад — архитектурный комплекс-эспланаду с лестницами общей высотой 300 метров. Строительство Каскада началось ещё в 1980 году, но до сих пор не закончено. С верхнего уровня открывается сказочный вид на Ереван и Арарат. На нижнем, из пяти ярусов, разместились скульптуры, подаренные художниками из Колумбии, Ливана, Португалии, США, Англии, Кореи. Начало обзора — памятник Александру Таманяну, который мечтал развернуть город лицом к Арарату.

Каскад, архитектурно-монументальный комплекс-эспланада

Скульптура на каждом шагу присутствует в столице. У русской школы имени Льва Толстого — бюст писателя, у школы им. Антона Чехова — портрет этого классика. Скульптуры встречают учеников у школ, названных в честь Ованеса Туманяна, Степана Шаумяна, Карена Демирчяна.

…В зале ожидания аэропорта все места заняли индусы-гастарбайтеры, сидят по-турецки. Их я частенько встречал на улицах Еревана. Настал момент расставания с Араратом, обе главы которого освещены лучами заходящего солнца.

Цтесуцюн, Армения!