Я проснулся на веранде. Лежу тихо, чтобы бабушка пока не заметила моего пробуждения. Хочется ещё поваляться в постели.
Спать на веранде мне нравится гораздо больше, чем в маленькой проходной комнате. Там мало что можно увидеть из окна, и кровать не такая удобная. Лежу, смотрю, как солнечные лучи пробиваются сквозь яркие занавески с крупными жёлтыми цветами. В просветах видны верхушки высоких елей. Они слегка покачивают своими густыми ветвями и будто бы приветствуют меня.
Тут бабушка замечает, что я не сплю. Придётся вставать, хотя я бы ещё с удовольствием понаблюдал за елями и севшей на вершину одной из них сорокой.
Умылся на улице из рукомойника, уронил в процессе мыло на землю. Так что теперь в него впечатались еловые иголки и песчинки. Надеюсь, что сильно ругать не будут, всякое ведь бывает.
Бабушка зовёт завтракать. Приготовила овсяную кашу. Ничего против я не имею, каша вкусная, на молоке, запиваю её чаем. Улучив момент, достаю из жестяной коробки пролежавшую зимой на даче карамельку. Пережившие зиму конфеты стали мягкими и кажутся особенно вкусными. Судя по запаху, на плите остывает компот из сухофруктов, но бабушка говорит, что он ещё слишком горячий и я должен набраться терпения. Терпеть трудно, но бабушке я стараюсь не перечить.
Главное огорчение дня — необходимость решить несколько задач по математике. На столе лежит тетрадка, в которой бабушка аккуратным почерком написала условия. Мне совсем не хочется узнавать ни про количество литров в бассейне, ни про время, за которое доедет поезд из пункта А в пункт Б. Неинтересно мне и сколько яблок останется у Пети.
Но решение пяти задач — это цена свободы. Сажусь за круглый стол, больше смотрю на ели за окном, чем в тетрадь. Увидел белок, ловко скачущих по веткам друг за другом.
За стенкой в другой части дачи уже проснулся Саша, мой кузен и дачный приятель. Ему, в отличие от меня, не надо решать задачки. Он появляется на крыльце и подаёт мне какие-то сигналы. Я тяжело вздыхаю, жестами показываю, что ещё сижу над уроками. Саша выносит мячик и несколько раз ударяет им о крыльцо, намекает, что пора играть. Я ещё раз вздыхаю, пытаюсь вникнуть в содержание. Солнце светит так заманчиво.
Наконец, мне удаётся кое-как справиться с заданием и сдать его бабушке. Стремительно сбегаю по ступенькам — свобода!
Застал Сашу за игрой в конструктор, он сооружал то ли самолёт, то ли птицу. Занятие это он охотно оставляет, и мы спешим на озеро. По дороге заглядываем к нашему товарищу Лёне. Он, как обычно, пристроился на веранде с книжкой пугающей толщины. Но ради друзей Леонид оставляет свое любимое занятие, и мы вместе идём к озеру. С разбега мы с Сашей окунаемся в прохладную воду, брызгаемся, дурачимся. Лёня терпеливо ждёт нас на берегу. К водным забавам у него нет интереса, но компанию он поддерживает.
Вдоволь наплававшись, мы с Сашей ходим около лодок, под каждой из них прячутся стайки окуньков. Помечтав о рыбалке, выходим на берег. Какое-то время ещё проводим на озере, строим замки из влажного песка, копаем рвы и каналы.
После озера мы на детской площадке. Крутимся с Сашей на старой карусели, Лёня в это время ходит вокруг. Пытаемся подловить его, задавая каверзные вопросы, но дело это бесполезное — Лёня с нашими задачками легко справляется. Сыплет в ответ непонятными словами: тирания, демократия, метеки, граждане, эфоры, стратеги…
Отчаявшись уличить этого всезнайку, мы с Сашей находим две больших крапивины, берём их, зажав у основания листом лопуха, и начинаем погоню за Лёнечкой. Тот, как нам известно, крапивы боится даже больше, чем купания. Мы с крапивой в руках бежим за Леонидом, он спасается бегством и верещит. Цели обжечь приятеля у нас, конечно, нет. Хочется припугнуть немного, чтобы не задавался. А то нашёлся тут профессор кислых щей!
Посчитав, что Лёня достаточно испытал крапивной угрозы, мы прекратили его преследовать и выбросили крапиву в сторону.
За такими славными делами застало нас время обеда. Леня пошёл к себе, а мы с Сашей — на свою дачу
Бабушка приготовила щи и бефстроганов с гречей. Ну, а на десерт — остывший ко времени обеда компот.
После обеда сразу бежать играть не полагалось, поэтому сижу, листаю журналы «Наука и жизнь». Особенно меня там привлекают цветные вкладки с комиксами про приключения Пифа.
Выдержав должную послеобеденную паузу, снова иду за Сашей. На нашем участке растёт черника. Ягоды ещё не совсем поспели, но это нас не останавливает. Старательно собираем ягоды. Пожалуй, из всех явлений дачной жизни нас не устраивают только комары. Пока едим чернику, хлопаем комарьё. Попутно делимся предположениями, о том, что за этих сушёных насекомых в аптеках деньги дают. Услышали от кого-то такую новость. Только беда, что сушёные комары совсем мало весят, поэтому вряд ли мы сможем насушить хотя бы килограмм.
К этому времени приходит на наш участок Лёня, и мы от него прячемся какое-то время, изображая разведчиков. Лежать в засаде нам всё же надоедает, да ещё и Лёня может уйти. Выбираемся из укрытия, предлагаем сыграть в футбол или в войнушку. Лёня на все готов. В результате, бегаем вокруг дома друг от друга, прячемся, стреляем. Какое Лёне оружие ни дай, оно стреляет — «пиу-пиу-пиу» — не очень-то грозно.
Так и пробегали до ужина.
Вечером развели костёр, поджаривали на костре кусочки хлеба. Он, конечно же, был очень вкусным. Выпросили у бабушки несколько картофелин, запекли их в золе. Оказалось, печёная картошка даже лучше, чем поджаренный хлеб.
Перед сном читаю рассказы Сергея Алексеева, вдохновляюсь на новые подвиги. Засыпая, думаю, что хорошо бы новый день не начинать снова с математики. В остальном — чувство удовлетворения днём сегодняшним и радостное предвкушение завтрашнего.
…Просыпаешься в том же месте, но в другое время, лет сорок спустя. Беззаботное детство где-то очень-очень далеко, в дымке времени, так далеко, что сомневаешься, а было ли? Понимаешь, что многое изменилось вокруг и, на первый взгляд, сам ты изменился больше всего. Но мне хочется верить, что тот мальчишка, смотревший утром на вершины елей, ещё живёт во мне, может, только немного устал…
Рисунок автора
