Жизнь полярника на льдах — тяжёлый труд, сопряжённый с научной работой. И когда вдруг появлялись туристы-герои, нарушающие привычный ритм, неизбежно возникали конфликты…
После того, как я завершил океанографическую съёмку, меня вызвали из Тикси в Черский. Там в это время вовсю шла подготовка завершающего этапа научно-спортивной лыжной экспедиции к Северному полюсу газеты «Комсомольская правда». Руководил экспедицией Дмитрий Шпаро.
16 марта 1979 года семь участников этого лыжного перехода стартовали с острова Генриетты, расположенного в северо-восточной части Новосибирских островов, и направились к точке Северного полюса. Им предстояло преодолеть по дрейфующим льдам около 1,5 тыс. км. По ходу движения экспедиции авиаторы четыре раза осуществляли парашютное десантирование продуктов и топлива для примусов.
В конце мая команда лыжников во главе с Дмитрием Игоревичем Шпаро должна была достигнуть конечной цели своего перехода.
В Арктике уже давно наступила весна — с низкой облачностью и частыми туманами, мешающими полётам самолётов типа Ан-2, Ил-14 и вертолётов Ми-8. И в этих условиях надо было организовать торжественную церемонию достижения точки Северного полюса с доставкой на неё официальных лиц и группы корреспондентов, а затем вывезти всех их на материк вместе с участниками лыжного перехода.
Руководителем штаба этой экспедиции, по согласованию с Госкомгидрометом, был назначен начальник Арктического, антарктического и морского управления этого Госкомитета Вадим Попов. Меня в состав штаба пригласили для консультаций по организации перелёта группы самолётов Ан-2 на Северный полюс.
Исходной точкой этого перелёта на полюс должна была стать СП-24, находившаяся в 914 километрах от полюса. Следовательно, требовалось создать подбазу на дрейфующем льду, куда самолет Ил-14 за несколько рейсов должен был доставить бочки с авиабензином. Поиск льдины для подбазы и организация самого перелёта самолётов Ан-2 были непростой проблемой. Однако, благодаря высочайшему профессиональному мастерству и богатому опыту выполнения полётов в самых сложных метеоусловиях, авиаторы успешно справились с поставленной перед ними задачей.
Должен отметить, что все организаторы лыжного перехода воспринимали героизм полярных лётчиков как рутинное событие, а основное внимание безусловно уделялось лыжникам из команды Дмитрия Шпаро.
31 мая они достигли конечной точки своего перехода. Желающих встретить новых «героев Арктики» было так много, что все пишущие и снимающие журналисты не могли поместиться в два самолёта Ан-2. Список тех, кто в обязательном порядке должен был встретить группу Шпаро, определял журналист «Комсомольской правды» Владимир Снегирёв.
В число избранных не попали кинематографисты из Центральной студии документальных фильмов, поэтому их режиссёр пришёл к начальнику штаба экспедиции Вадиму Попову и вручил ему напечатанный на машинке рапорт. В рапорте говорилось, что на Северном полюсе будет зачитано торжественное обращение участников лыжного перехода к Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Президиума Верховного Совета СССР, Главнокомандующему Вооруженными силами СССР Леониду Ильичу Брежневу. Это выдающееся событие в обязательном порядке должно быть запечатлено на кинопленке, так как оно представляет неоценимое историческое значение для нашего государства.
Вадим Михайлович, прочитав этот рапорт, ответил:
— Ничего не могу поделать, свободных мест нет!
— Я бы хотел получить письменный отказ, — стоял на своём режиссёр.
И тут я получил выдающийся административный урок от Попова.
— А я ничего от вас и не получал! — сказал он и после этих слов разорвал рапорт на несколько частей и выбросил его в мусорную урну. — Валера, — повернулся ко мне Попов, — ты что-нибудь видел?
— Нет, Вадим Михайлович, ничего не видел.
И кинематографист удалился не солоно хлебавши…
Лётчики блестяще выполнили поставленную перед ними тяжелейшую и, честно говоря, весьма опасную задачу. Принять участие в торжественной церемонии достижения группой Шпаро Северного полюса прилетели известные, уважаемые в стране люди — обозреватель «Комсомольской правды» Василий Песков, поэт Андрей Вознесенский, ведущий популярнейшей телепрограммы «Клуб путешественников» Юрий Сенкевич. Участвовал в церемонии и Артур Чилингаров, который в те дни ещё был начальником Амдерминского управления гидрометслужбы (УГМС), но уже знал о своём предстоящем назначении начальником управления кадров и учебных заведений Госкомгидромета СССР.
…Через девять лет, в 1988 году, в нашу размеренную жизнь на дрейфующей станции СП-29 неожиданно ворвались события, которые привлекали широкое внимание СМИ как в нашей стране, так и за рубежом. «Комсомольская правда» выступила с новой инициативой о проведении международной трансполярной спортивной лыжной экспедиции из СССР в Канаду через Северный полюс.
На сей раз в состав экспедиции входили девять наших соотечественников и четыре канадца. Ну, а возглавлял их всё тот же неутомимый путешественник Дмитрий Шпаро.
3 марта они стартовали с мыса Арктический, 25 апреля достигли Северного полюса, а 1 июня — канадского острова Уорд Хант у острова Элсмира.
В конце марта, когда экспедиция уверенно продвигалась на север, льдина нашей СП-29 дрейфовала с востока на запад примерно по 85-му градусу северной широты. Анализируя скорости суточных переходов лыжников и нашего дрейфа, можно было с высокой точностью предположить, что мы должны встретиться в последних числах марта.
Базовый радист лыжной экспедиции Пётр Стрезев находился в это время на СП-28. Каждый день перед обедом мы по радиотелефонной связи обменивались сведениями о своих координатах, погодных условиях и станционных новостях. Вечером, когда маршрутная группа советско-канадской экспедиции останавливалась на отдых, их базовый радист на СП-28 сообщал Дмитрию Шпаро всю эту информацию. Мы тоже слушали эфир и знали, где остановились на отдых лыжники.
Однако на самом деле наша встреча была крайне нежелательна. Посторонние люди, а тем более иностранцы, не должны были видеть некоторые виды работ и исследований, выполнявшихся на СП-29. Но как избежать этой встречи?
Я принял решение: за три дня до возможной встречи прекратить выход в эфир нашей радиостанции, передавая только синсроки. Естественно, мы прекратили и радиотелефонные переговоры с СП-28. Таким образом, координаты нашей станции можно было получить только из синсроков, но там они даются с точностью до 0,10 широты и долготы. Вполне понятно, что точность нашего местоположения ± 6 морских миль (11 км) не устраивала команду Дмитрия Шпаро, но все их попытки выяснить наши точные координаты даже в Москве не давали результатов.
Мы вышли в эфир только после того, как выяснили, что лыжная экспедиция находится в 30 км к северу от нас, и сослались на неисправность радиопередатчика.
Из переговоров Дмитрия Шпаро с базовым радистом Петром Стрезевым я узнал, что зачислен в личные враги Дмитрия Игоревича. Полагаю, что столь «высокая честь» только увеличила мой персональный рейтинг среди настоящих полярников, которые крайне негативно относились к подобного рода экспедициям.
На снимке вверху: Поиск льдины для СП-29 с вертолёта Ми-8 ведёт начальник СП-29 Валерий Лукин. Июнь 1987 г. Фото В.А. Волкова (Москва-Диксон)
