Нынешним летом Единый государственный экзамен опять в центре общественного внимания. Все громче звучат голоса в пользу возвращения к прежней системе. Но станет ли от этого лучше?
Тема ЕГЭ активно обсуждается родителями, разгоняется в прессе, некоторые общественные деятели пытаются на ней «хайпануть». Снова звучат слова про «натаскивание», «бессмысленные тесты», «расстановку галочек»… Где-то педагоги-изуверы при досмотре заставили сдающих экзамен раздеться чуть не до нижнего белья, кому-то стало на экзамене плохо.
На фоне общественного возбуждения в Государственной думе вновь готовится инициатива по отмене ЕГЭ. Противники этой формы аттестации видят в ней едва ли не главную проблему образования и причину травмирования психики молодёжи.
Экзамен — не допрос
«Что это за гестаповские методы, — возмущается одна из мам в родительском чате, — дети часами сидят под прицелом камер, им не дают ни пить, ни есть, ни в туалет выйти».
Камеры и вправду в аудиториях есть, но вот остальные претензии можно отнести к разряду мифов. Соблюдение питьевого режима является одним из условий проведения экзамена. Никто не запрещает экзаменуемому принести с собой шоколадку и съесть её вне аудитории. Не очень понятно — а что, трёхчасовой экзамен должен прерываться на обед? Никогда не слышал о такой практике.
В туалет некоторые выпускники выходят с экзамена по несколько раз. Кого-то зовёт туда волнение, а кого-то необходимость посмотреть в спокойной обстановке припасённые шпаргалки. Причём выходить можно любое количество раз, вдруг у человека какое-то заболевание…
Со смартфонами на ЕГЭ ходят единицы самых отважных. А вот шпаргалки встречаются чаще. Некоторые посещают туалет заранее, перед началом экзамена, и прячут там в укромном уголке свои записи или даже печатные пособия. Было дело, что проносили целые книги во внутреннем кармане.
Возможности списать на ЕГЭ всё же меньше, чем на устном экзамене, в аудитории это сделать сложно. Кроме того, задания относятся к разным разделам, и шпаргалок по двум вопросам, как бывало раньше, точно не хватит. В этом смысле ЕГЭ более объективен, в нём поменьше «лотерейности», так как заданий много, и они относятся к различным темам курса. Нет такого, что можно вытащить «счастливый» билет или, наоборот, тот единственный вопрос, который не успел осилить.
Не буду судить о заданиях по другим предметам, скажу об истории, которую преподаю. Умения «расставить галочки» явно не хватит для успешной сдачи экзамена. Тестовых заданий в нынешнем формате ЕГЭ осталось немного. Есть вопросы на анализ исторических документов, карт, изображений; установление причинно-следственных связей; умение аргументировать точку зрения, сравнивать исторические процессы и явления; определять и использовать термины.
Экзамен сложный, для сдачи на высокий балл требует знаний не только отечественной, но и зарубежной истории. Вопросы всемирной истории включены в два задания. Не всякий учитель сдаст каждый из вариантов по своему предмету на 90 +.
К ЕГЭ, безусловно, нужно готовиться специально, так как важно не только разбираться в материале, но и знать, как с ним обращаться, как его применить для выполнения заданий определённого типа. Техника решения заданий, соответствие критериям оценивания так же важны, как и знание содержания.
Да, ЕГЭ не учит говорить. Не учит вести диалог, отвечать на спонтанно возникающие у экзаменатора вопросы. Но на то он и письменный экзамен.
В чём можно упрекнуть ЕГЭ, так это в избыточной детализации заданий, когда нужно знать массу мелочей, а понимание общих смыслов исторического процесса порой остаётся «за бортом».
Современные школьные учебники по истории перенасыщены информацией. Любят дать, например, перечисление фамилий режиссёров или композиторов через запятую. Но такой ряд фамилий не вызывает никаких ассоциаций, и, по сути, его запоминание не имеет смысла. Но в ЕГЭ вполне может встретиться одна из таких фамилий или перечисленное через запятую название фильма. Пару лет назад на экзамене требовалось написать фамилию режиссёра фильма «Покаяние».
Если Древнюю Русь изучают в шестом классе, то, конечно, без дополнительной подготовки экзаменующийся не вспомнит «правовой статус закупа» и не напишет, почему первая каменная церковь на Руси называлась «Десятинной».
Как было, и как стало
Для школы, организующей проведение ЕГЭ, эта процедура — удовольствие небольшое.
Во-первых, большая ответственность, необходимость технической подготовки и соблюдения массы условий, дополнительный контроль. Во-вторых, большие временные затраты. Даже рядовой «организатор в аудитории» должен проходить обучение и получать сертификат. Раньше июнь для педагогов был месяцем спокойным, почти отдыхом. ЕГЭ создал необходимость приезжать к 8.00 и часами высиживать под видеокамерами, не имея возможности чем-то занять себя. Причём никто не спрашивает, хотят ли педагоги надзирать за пишущими экзамен и тем более сопровождать их в туалет?
У нас в школе в этом году на одну неделю пришлись пять экзаменов подряд. Возникло ощущение «Дня сурка»: утром рано встаёшь, едешь на работу, получаешь документы, приходят выпускники, пишут, часами сидишь в бездействии, собираешь работы, сдаешь документацию. И так каждый день.
Возникают вопросы, почему школы должны брать на себя проведение экзамена, который в большей степени нужен вузам для ранжирования поступающих?
Я оканчивал школу в последние годы существования СССР. В школе мы сдавали выпускные экзамены. В 1989-м их количество сократили. Теперь нужно было написать выпускное сочинение и письменный экзамен по математике, а также сдать три экзамена по выбору. Для поступления в вуз предстояло преодолеть ещё четыре экзамена. Таким образом, в упрощенном позднесоветском варианте сдавали девять экзаменов.
Сегодня для поступления достаточно получить баллы по трём–четырём экзаменам. Для технического вуза, например, хватит профильной математики, физики и русского. Для гуманитарного — истории, обществознания, русского и базовой математики. В любом случае, экзаменов у современных выпускников гораздо меньше.
Математику, признаюсь честно, мне помог написать товарищ. Учителя, понимая, что гуманитариев выпускать из школы всё равно придётся, закрывали на это глаза. На устном экзамене по литературе педагог, уважаемая дама, призывала не ставить мне «отлично», поскольку выяснилось, что я не читал «Детей солнца». Но остальные члены комиссии убедили её простить меня.
На исторический факультет Педагогического университета им. А.И. Герцена предстояло сдавать сочинение, историю, обществоведение и иностранный язык. Отмечу, что подавали тогда документы только в один вуз. Если хотели поступить в столичный институт, то нужно было приехать в одну из столиц, чтобы сдавать экзамены.
Если не использовали единственный шанс поступить на дневное отделение, можно было подать документы для учебы на вечернем, но юношам тогда бы пришлось учиться с перерывом на два года срочной службы в армии.
Сегодня «поколение ЕГЭ» может подать документы в пять вузов в любых городах страны и в каждом вузе выбрать ещё три направления обучения. Таким образом, есть целых 15 возможностей стать студентом дневного отделения, а у выпускников периода устных экзаменов была всего одна.
Вступительное сочинение я писал по «Войне и миру». Когда вышел из аудитории, стал вспоминать, как я написал фамилию князя Андрея. И понял, что не надо было проверять её словом «балкон», что образована его фамилия от Волконских. Такое затмение стоило мне балла, на «пятёрку» рассчитывать не приходилось.
Иностранный язык я легко сдал на «отлично», после английской спецшколы это не составило труда. За обществоведение я также получил «пятёрку». А вот экзамен по истории заставил поволноваться.
Принимали экзамен две комиссии. Одну из них возглавляла суровая пожилая дама. Как мне показалась, особенно придирчива она была к барышням, от неё многие убегали с «двойками» и в слезах.
К даме пошёл отвечать мой будущий однокурсник, человек яркий, умный, но избыточно эмоциональный и резкий. Первым вопросом у него была Северная война. Рассказывал абитуриент блестяще, очень живо, легко оперируя именами и фактами. Дама благосклонно взирала на жестикулирующего юношу. Вторым вопросом у него значился XX съезд партии. Про доклад Хрущева мой будущий товарищ знал не так хорошо. Дама-экзаменатор сказала:
— Что-то второй вопрос вы знаете нетвердо…
Абитуриент резко парировал:
— Но вы же не будете спорить, что на первый вопрос я ответил блестяще!
Я внутренне сжался. Ну, думаю, сейчас накажет за дерзость, влепит «неуд» или «трояк», и — прощай, высшее образование. Но, видимо, дерзкий молодой человек чем-то понравился экзаменатору, он вышел с оценкой «отлично».
Этот случай показывает, насколько субъективен устный экзамен. Я, кстати, пошёл, на всякий случай, к другой комиссии. Расчёт на большую лояльность сработал, я получил «отлично».
Замечу, что здесь речь не шла ни о какой-то личной заинтересованности или, Боже упаси, коррупции. Просто сказывалось эмоциональное отношение экзаменаторов и разница в подходах к оцениванию.
Но не секрет, что многие преподаватели годами «кормились» репетиторством, имея доступ к работе экзаменационной комиссии. Вузы сами составляли экзаменационные задания, и преподаватели натаскивали «своих» абитуриентов на решение задач определённого типа, знакомили со спецификой экзамена на факультете. Могли быть и прямые указания «сверху», принять того или иного абитуриента «по блату».
* * *
…Я не являюсь ни горячим сторонником ЕГЭ, ни его страстным противником. Считаю, что любая форма оценки знаний имеет свои достоинства и недостатки. Альтернатива ЕГЭ в виде устных экзаменов далеко не идеальна, прошлый опыт это убедительно показал. Думаю, нужно быть объективным в суждениях и улучшать то, что есть, а не заниматься изобретением очередного неказистого велосипеда.
