Что вы хотели нам сказать, госпожа Клио?

Мы учим историю, чтобы она научила нас не только знать, но и понимать прошлое, а с ним и настоящее. Но почему так часто эти уроки ничего не дают или дают совсем не то, на что рассчитывала Клио?

Чуть не половина дней в году — праздничные даты. Каких только праздников нет в нашей стране! День кадрового работника (24 мая), День специалиста по ядерному обеспечению (4 сентября), День системного аналитика (24 сентября), День оценщика (27 ноября), День военного разведчика (5 ноября) и День работника военной контрразведки Российской Федерации (19 декабря)… А вот Дня историка — нет, историков обошли стороной, хотя День археолога имеется — 15 августа.

Между тем прошлое Отечества постоянно в центре внимания наших законодателей и государственных руководителей, книги на исторические темы очень часто занимают первые места в хитах продаж, в медиа-пространстве статьи, рассказы и видеосюжеты о прошлом тоже популярны… В общем, история чрезвычайно важна, а историки, получается, — не очень.

Так в чём же дело? Уж не в том ли, что у нас чуть не всякий умеющий читать считает себя в этой дисциплине самым крутым специалистом? Или в народе правду говорят, что история — а, значит, и историк — ничему не учит?

Если так, дела наши плохи. Ещё наш замечательный Василий Осипович Ключевский сказал: «История не учительница, а magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков» [5. С. 393]. Другими словами, не учит история только тех, кто не желает учиться.

А таких, не желающих учиться, хватает. Что говорить, если даже некоторые вполне серьёзные учёные, представляющие другие научные дисциплины, не считают историю наукой. Смотрите, говорят они, в настоящей науке должны быть объект исследования, инструменты и методы познания. А что есть у историков? Свидетельства современников, которые, известное дело, врут, как очевидцы? Сопоставления тех или иных документов и артефактов, которые почти всегда крайне разрозненны и не столько проясняют картину того или иного исторического эпизода, сколько её затуманивают? Итог: всякий «факт» минувшего надо взять в кавычки, потому что он лишь версия и со временем опровергается.

Однако на самом деле именно этот «итог» и есть доказательство того, что история — всё-таки наука. Набор истин — это учебник. А всякая наука — математика, физика, химия, биология и т.д. по длинному-длинному списку — это нескончаемый поиск истин, опровергающий вчерашний факт, чтобы заменить его сегодняшним. Даже дважды два, как доказал Лобачевский, в троичной системе счисления равно не четырём, а одиннадцати.

История — как гуманитарная наука — тоже в неустанном поиске. Она накапливает знания, описывает их и старается осознать. И, как всякая наука, добыв новые сведения, переосмысливает то, что прежде считалось неоспоримым. Иногда переосмысление оказывается кардинальным. Вот классический пример. Ещё сравнительно недавно, в начале XIX века, Древний Египет представлялся огромным белым пятном человеческой истории. Но после того, как в 1822 году Жан-Франсуа Шампольон нашёл шифр к тексту Розеттского камня, возникла возможность читать египетские иероглифы и Древний Египет выплыл из вчерашнего небытия.

Однако есть и такие иероглифы, шифр к которым не менее сложен, а искать его каждому из нас приходится самостоятельно. Во все времена и во многих странах находилось множество «специалистов», которые старательно приспосабливали историческую истину то ли к своим политическим нуждам, то ли к своим идейным представлениям.

Таких случаев уйма. Они сами служат хорошим историческим уроком. Но я, для краткости, приведу всего три, а для наглядности — наиболее характерные.

В Древнем Риме был принят закон «Об осуждении памяти», требовавший запретить всякое упоминание некоторых предшествовавших императоров [2. С. 9].

Пётр I в одном из писем назвал богатую Финляндию, бывшую тогда шведской провинцией, — титькой, которая кормит Швецию. Но советские историки посчитали «титьку» неприличной, тем более в устах великого императора, и заменили её на… «тётку» [1. С. 255].

Факт продажи Аляски американцам у нас до сих пор многие, включая вполне ответственных государственных деятелей, называют глупостью, хотя всякому здравому человеку ясно, что России ни тогда, ни потом не удержать было эту далёкую территорию. Однако и в США многие уверены, что эта сделка была глупостью и, вообще, тогдашний президент пошёл на такой шаг только из благодарности русскому флоту за поддержку в дни Гражданской войны [4. С. 247].

Как же научиться понимать настоящее прошлое?

На эту тему высказывались многие — и в России, и за рубежом, и с незапамятных времён. В результате проблема понимания прошлого давным-давно выделилась в отдельную научную дисциплину — философию истории. И теперь для того, чтобы только перечислить и проанализировать высказывания на эту тему самых выдающихся мыслителей, понадобилось бы исследование диссертационного масштаба. Поэтому ограничусь всего одним суждением, которое мне представляется наиболее точным, кратким и, главное, для всех нас крайне значимым, хотя принадлежит оно вовсе не философу и не историку, а писателю. Итак, цитата…

Даниил Гранин: «Историю недостаточно знать, её важно уметь переживать нравственно и эстетически» [3. С. 221].

Другими словами, прожитое (отдельным человеком, жителями посёлка или города, народом или всем человечеством) всегда становится прошлым, но далеко не всегда становится историей. Осознать это требование истории трудно, ещё труднее следовать ему на практике, тем более когда речь идёт о крупных людских сообществах.

Сегодня многим странам, даже вроде бы очень благополучным, никак не удаётся нравственно и эстетически пережить своё вчера и позавчера. У всех в шкафах свои скелеты, постоянно напоминающие о себе. И тут ни мобильниками со всеми наворотами, ни квантовыми компьютерами, ни даже самым совершенным искусственным интеллектом ничего не добьёшься. Пастыри нужны — махатмы ганди, сахаровы, лихачёвы… Ну, и самим полезно было бы вспомнить, что такое раскаяние, покаяние, примирение…

Литература