Петербург весь год испытывает горожан на стойкость. Но его климат и сопутствующие обстоятельства — плата за то, чтобы жить на этих родных улицах и площадях, любоваться простором Невы и уютом парков.
В этом городе невозможно жить.
В октябре облетают листья, рано темнеет. Ноябрь — холодный, серо-чёрный, неприютный. Утром, когда идёшь на работу — ещё темно, после пяти, когда возвращаешься, — уже темно. Если температура около нуля — обычно большая влажность, сыро, промозгло.
Ветер продувает до костей, до дрожи и, как написал петербуржец Николай Васильевич Гоголь, набрасывается на пешехода «дует со всех четырёх сторон, из всех переулков».
С середины ноября начинает идти мокрый снег. На короткое время он добавляет света тёмным улицам. Но пешеходы и машины быстро смешивают снег с грязью, и тогда под ногами чавкает серое крошево.
Оттепель сменяется морозом, а мороз — оттепелью. Скачет давление, болит голова. Утром не разлепить глаза, бредёшь в темноте почти наугад. Тротуары из-за внезапного похолодания превращаются в сплошной каток. Местами лёд посыпают песком с реагентами. Это предотвращает часть падений, но приводит обувь в негодность за один сезон.
По весне, едва стает лёд, пока не появилась зелень, ветер разносит тучи песка и пыли, оставляя грязь на коже, залепляя глаза и мучая аллергиков.
Зимой в оттепель ходить вдоль домов опасно, с крыши может упасть лёд. Вдоль кромки тротуара идти тоже рискованно — проезжающее авто окатит ледяной водой из лужи.
На домах отсыревает штукатурка, ломаются водосточные трубы. В чахоточном зимнем дне красоты города не разглядеть. Ясный день зимой — большой праздник, но, увы, редкий и короткий.
Едкая грязь разъедает металл: ржавеют металлические ступени, детали автобусных остановок, проступают «рыжики» на машинах. Горожане, бледные от авитаминоза и недостатка света, часто простужаются, шмыгают носом и кашляют.
Ранней весной в нашем городе называется четвёртый зимний месяц — март. Когда снег всё-таки начинает таять, образуются огромные грязные лужи. Почерневшие уродливые сугробы с впечатанными в них окурками долго ещё сопротивляются потеплению. Из-под снега проступают продукты жизнедеятельности собак. На прогулке в это время чувствуешь, что начинает тошнить.
Наконец, становится тепло, но в городе продолжается отопительный сезон, отчего в помещениях находиться почти невыносимо.
Начало цветения вызывает кашель и слезотечение у страдающих аллергией. В июне становится прохладно и начинаются дожди. Случается, июнь забывает, что он — летний месяц и скупо выдаёт с утра +12 градусов. Впору надеть летнюю шапку и летний шарф.
В мае-июне — белые ночи. Они, конечно, прекрасны, но ночью надо спать, а за окном светло, как днём.
Общую картину петербургской жизни дополняют расплодившиеся комары. Городской их вид — какой-то особенно живучий, они жужжат в квартирах всё лето.
В июле может выдаться неделя-другая одуряющей жары, которая при петербургской влажности нестерпима, и тут уж горе тем, кто не обзавёлся кондиционером. Чувствуешь, как удушливый жар идёт от асфальта, стен, как не хватает воздуха, чтобы дышать.
Ну, а в августе ночи становятся холодными, темнеет рано, и к концу месяца отчётливо понимаешь, что наступила очередная осень…
И всё равно, живёшь в этом ужасном климате, думая о том, какое счастье родиться в Петербурге, бродить по его улицам и площадям, любоваться простором Невы у Стрелки, идти под зонтом по Фурштатской, шуршать листвой в Летнем саду, а дождавшись весны, в мае, дышать ароматом сирени — на Марсовом поле и в охтинских двориках…
