Внутренняя, потаённая жизнь часто важнее, чем внешняя. Через её события открывается факт посещения Достоевским петербургского подворья Коневецкого монастыря.
Известны две старорусские иконы Божией Матери с Младенцем.
На первой, принадлежащей к иконографическому типу «Умиление», Богоматерь и Божественный Ребенок на Ее руках тянутся друг к другу.
Старорусская икона Божией Матери «Умиление»
Вторая икона показывает Младенца, отворачивающегося от склоняющейся к Нему Марии, и тем самым являет антитезу первому образу.
Старорусская икона Божией Матери
О происхождении второго варианта идут споры. Когда и как он был написан, точно не установлено. Есть лишь гипотезы, останавливаться на которых не буду. Важен сам уникальный факт существования двух однотипных старорусских икон, разнящихся столь странным образом.
* * *
Все современные исследователи Достоевского приходят к однозначному выводу: Федор Михайлович был глубоко религиозным человеком, искавшим Христа в себе. Православные иконы несли писателю Свет и открывали Смысл.
В Старой Руссе Достоевский жил долгое время преимущественно летом. Там он создал тексты «Бесов», «Подростка», «Братьев Карамазовых», «Пушкинскую речь». Писатель расселил героев «Братьев Карамазовых» в Старой Руссе, которую в своем романе назвал Скотопригоньевском.
Ныне икона с отворачивающимся от Марии Христом пребывает в церкви этого городка рядом с домом Достоевского (той церкви, где он когда-то молился). А один из списков старорусского образа «Умиление» — в другом храме Старой Руссы.
Если Младенец на богородичной иконе отворачивается от Марии, это отпадение от Марии и Бога в Её лице, если прижимается к Ней, — единение с Марией и Богом.
И возникает вопрос, не отражают ли две вышеназванные старорусские иконы некий путь Достоевского от падения, связанного с отпадением от Божией Матери, к единению с Ней? Ведь похоже, что весь творческий поиск писателя сосредоточен на участке от человеческого падения и отворачивания от Бога к единству с Ним.
* * *
Но на пути от одного полюса духа к другому могут возникать промежуточные явления.
Об этом я вспомнил, когда в Коневецком монастыре на острове Коневец взглянул на Коневскую икону Божией Матери.
На этой иконе Младенец одной рукой, той самой, ладонь которой прижималась к Его щеке на старорусском образе с отворачивающимся от Марии Христом, играет с голубем (или двумя голубями). Другая же рука Иисуса, которая ранее была опущена вместе со свитком в ней, обращается в сторону Матери. Но при этом Спаситель ещё отворачивается от Богородицы.
Коневская икона Божией Матери
Этот образ явно передаёт момент духовного движения от старорусской иконы с отвернувшимся от Богоматери Христом к старорусскому образу «Умиление» с прильнувшими друг к другу во взаимном порыве Марией и Младенцем.
И Коневская икона Богоматери с ещё отвернувшимся, но уже стремящимся к Марии Иисусом, указывающим на Неё одной рукой и другой играющим с голубем (уж не Святым ли Духом?) явно являет себя где-то на середине пути от одного старорусского образа, несущего распад единства Христа и Марии, к другому, говорящему об Их единении.
Когда Младенец ещё отворачивается от Марии, но уже указывает на Неё, являет себя нахождение в середине движения от отпадения от божественного начала к единению с ним. И такая середина – в центре внимания всего творчества Достоевского. Она передана изобразительными средствами на иконе Коневской Божией Матери.
Представляется, что Достоевский посвятил середине духовного движения, показанной на Коневском образе, большую часть своей творческой жизни. Ведь она, в основном, связана с изображением ещё отворачивающегося от Бога, но уже устремлённого к Нему человека.
Коневская Богоматерь может быть своего рода длительной транзитной остановкой на пути Фёдора Михайловича от духовного падения, отображённого на иконе с отворачивающимся от Богородицы Младенцем, к единству с Ней, которое демонстрирует икона «Умиление».
* * *
Но если Коневская икона — важное промежуточное явление на пути Достоевского от падения и старорусской иконы Богородицы с отворачивающимся от Неё Младенцем к старорусской иконе «Умиление», где Мария и Сын припадают друг к другу, то где доказательства, что Достоевский знал Коневский образ?
Обычно с домом Достоевского в петербургском Кузнечном переулке связывают собор Владимирской иконы Божией Матери, который сейчас виден из окна музея-квартиры писателя. Но один из списков Коневской иконы пребывал и пребывает на подворье Коневецкого монастыря по адресу Загородный проспект, 7, тоже рядом с квартирой Фёдора Михайловича в Кузнечном переулке, где он, как и в Старой Руссе, писал роман «Братья Карамазовы». Коневская икона пребывает рядом с домом Достоевского в Петербурге подобно тому, как старорусский образ с отворачивающимся от Марии Христом находится в церкви рядом с домом писателя в Старой Руссе.
Но свидетельств того, что Фёдор Михайлович бывал на подворье Коневецкого монастыря или в самом монастыре и был знаком с Коневской Богородицей, нет. (Это любезно сообщил мне заместитель директора по научной работе Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского в Санкт-Петербурге Борис Николаевич Тихомиров.)
Тем не менее значимость для творчества Достоевского того духовного смысла, который несет образ Коневской Богоматери, заставляет почти с полной уверенностью считать: писатель посещал подворье Коневецкого монастыря в Петербурге, где видел Коневскую икону и скорее всего молился перед ней. Тем более что подворье и посейчас располагается рядом со знаменитой квартирой Достоевского в Кузнечном переулке, 1, где ныне располагается музей-квартира писателя.
* * *
В литературоведении есть понятие точки зрения, с которой пишется тот или иной текст. Почти все тексты Достоевского написаны словно из точки зрения, находящейся в тёмной комнате, в которую слабо проникает свет. Храмовый зал подворья Коневецкого монастыря очень похож на такую комнату.
Узость пространства тёмной и низкой комнаты церковного зала с тремя окнами на подворье Коневецкого монастыря по адресу Загородный проспект, 7, где хранится список Коневской иконы Богородицы, — важный аргумент в пользу того, что Достоевский бывал в этом храме. Два довольно узких окна церкви выходят на Загородный проспект и одно — на тёмный двор, не давая возможности значительно осветить помещение, озаряемое огнём свечей и ламп только во время службы. Что говорит о задержке на полпути к свету.
Низкая комната Иеремии Смита с тремя щелями вместо окон, ставшая творческой лабораторией главного героя литератора Ивана Петровича в романе «Униженные и оскорблённые», отсылает к залу Коневецкого подворья. Из подобных комнат Достоевский созерцает мир. Они придают вселенной великого писателя соответствующую окраску, определяют его ракурс видения действительности. Взгляд из зала подворья Коневецкого монастыря есть едва ли не основная, исходная авторская точка зрения Достоевского. На ней Фёдор Михайлович стоит почти во всех своих текстах.
И такой взгляд близок или даже равнозначен точке зрения, выражаемой Коневской иконой Богородицы в зале монастырского подворья. На этой иконе Христос ещё отворачивается от Марии, т. е. находится во тьме, но уже видит слабый свет, указывая на Марию рукой. Что свидетельствует о задержке на полпути к свету, открываемому иконой «Умиление».
Образ Богоматери в зале храма подворья Коневецкого монастыря являет суть творчества Достоевского, как и сам церковный зал.
И Коневская икона, равно как зал петербургского подворья Коневецкого монастыря, где она пребывает, передавая главное в творчестве писателя, выражают его основную точку зрения.
Обнаружение церковного зала, похожего своей узостью и темнотой на многие комнаты Достоевского, придаёт сакральное значение всем точкам зрения писателя, сокрытым в тесных комнатах, ибо озаряет их священным полусветом Коневской Богоматери.
Коневская икона и зал Коневецкого подворья демонстрируют основу творческих исканий Фёдора Михайловича.
А это значит, что Достоевский был на подворье Коневецкого монастыря и знал Коневский образ.
Взгляд из храмового зала Коневецкого подворья рассказывает о затянувшемся для Достоевского моменте на пути из почти полной тьмы падения к единению с Марией.
Внутренняя жизнь зачастую может быть важнее, чем внешняя. И внутреннее событие способно вести к открытию внешнего, придавая ему свой смысл. Так, через события внутренней жизни открывается факт посещения Достоевским Коневецкого подворья и придаётся ему особый смысл.
Очерк написан на основе материалов статьи: Крейцер А.В., Рундквист Н.А. Транзитивность и путешественность как основы иконного ряда Богородицы с Младенцем у Достоевского // Горизонты цивилизации. 2023. Т. 14. Вып. 1. С. 69–88.
Вверху на фото: Подворье Коневецкого монастыря в Петербурге на Загородном проспекте, 7
