В мире никогда не было столь низкопробной эстрады, как в России 1990-х годов. Но эта эстрада работала с комплексами советских поколений.
Что случилось? 15 марта 1994 года два идола отечественной эстрады соединили свои судьбы. В тот день 44-летняя Алла Пугачёва вышла замуж за 26-летнего Филиппа Киркорова.
Свадьба проходила в Петербурге. Во Дворце бракосочетания на Английской набережной их объявил мужем и женой мэр города Анатолий Собчак, который организовал церемонию, несмотря на отсутствие у молодожёнов петербургской регистрации.
По новорусским меркам свадьба была скромная: полсотни гостей, вместо лимузина — тесный советский «ЗиС». Папарацци на улице почти не было, поскольку и светской жизни ещё толком не было. Хотя новость о браке звёзд взорвала медиапространство.
18–летняя разница в возрасте заставила поклонников подозревать рекламный трюк? Судачили разное. На видеозаписи церемонии артисты выглядели вполне трогательно и искренне. Вслед за свадьбой следовало венчание в Иерусалиме — первое в жизни Пугачёвой, хотя брак с Киркоровым был для неё четвёртым по счёту.
В те годы Аллу Пугачёву рекламировали как первую среди равных в российской поп-музыке. Говорили даже, что она «не имеет мужского эквивалента». Шоу-программы с её участием превращались в бенефисы, даже если это капитал-шоу «Поле чудес».
Она сама написала песню «Примадонна», с которой в 1997-м отправилась на «Евровидение». Но заняла там 15-е место среди 25 участников.
Брак действительно придал импульс карьерам молодожёнов? После свадьбы популярность Киркорова, безусловно, выросла. В 1997 г. он целый месяц собирал БКЗ «Октябрьский» в Петербурге каждый день. В СМИ писали, будто он стал неформальным лидером попсы по части гонорара за корпоративы — 25 тысяч долларов стоило пригласить Филиппа на частную вечеринку. И это даже несмотря на все обвинения в том, что артист, как и многие его коллеги по цеху, обманывает публику, работая под фонограмму.
Пугачёва тоже заигрывала с темой брака, в котором муж годился ей в сыновья. В 2001 году она выпустила диск с двусмысленным названием «А был ли мальчик?». К тому времени уже поползли слухи, что звёздная пара вместе не живёт, а певицу всё чаще видят в обществе юмориста Максима Галкина, который моложе Пугачёвой на 27 лет. В 2003-м Пугачёва и Галкин провели совместные гастроли, а позже снялись в музыкальном телефильме «За двумя зайцами».
В мае 2005 года Пугачёва и Киркоров развелись. Ещё через шесть лет певица вышла замуж за Галкина. При этом она признает, что Киркоров остался ей близок:
— Филя до сих пор рядышком бродит. Вошёл в разряд моих старших детей.
Разве интерес к советской эстраде не начал растворяться в новой России? Ничего подобного! «Пипл хавает» — крылатое выражение из 1990-х, отвечающее на недоумение по поводу исполнительского мастерства. Критик Артемий Троицкий возопил:
— Более низкокачественной эстрадной музыки в мире не было никогда. Народ начал понимать, что его кормят даже не фаст-фудом, а ватным суррогатом. Концертная и клубная жизнь в стране кипит, а на поверхности плавает чудовищный застой.
Кто герой? Лидер рок-группы ДДТ 37-летний Юрий Шевчук на полном серьёзе объявил «крестовый поход против попсы».
Как вспоминает критик Андрей Архангельский, в конце 1990-х, исполняя песню «Фонограмщик», Шевчук выходил на сцену с записью голоса Киркорова и символически разбивал магнитофон с «фанерой». В 2003-м он выложил «настоящий голос» Киркорова, который хрипит под чистенькую фонограмму, подрался с мужем Пугачёвой на случайной встрече в Петербурге и вызвал его на дуэль. Архангельский подмечает:
— Для Шевчука попса — это не музыка, а символ подделки человека, грань, за которой начинается распад личности.
Но способность воевать с фантомами выставила и самого Шевчука в образе не слишком далёкого Дон Кихота. А по мере нарастания в стране авторитарных тенденций он оказался неформатом для центрального телевидения и многих радиостанций.
Шевчук протестовал против всего сразу — против общего отупения, равнодушия в обществе, против того, что «невинных бьют». В его случае стало особенно заметно, что цензура антиинтеллектуальная неотделима от цензуры политической. И что сама по себе попытка говорить с массовым слушателем на небанальные темы уже считается проявлением политической неблагонадежности.
Неужели у всех слушателей попсы происходит распад личности? Наверняка и неглупые люди что-то в ней находят? В 2000-е журнал «Русский репортёр», исследуя причины живучести отечественной поп-сцены, пришёл к выводу, что она работает с травмами, которые сидят в общественном подсознании:
«Популярная музыка — это не только плохие тексты и фанерные голоса, но и социальная психотерапия. Попсовыми хитами становятся песни, которые вербализируют общественные комплексы, ещё не проговоренные в публичной сфере. Именно попса показывает нам наши собственные представления о мире в разные периоды жизни России».
Первым социальным актом освобождённой в начале 1990-х попсы стала мифологизация Запада.
«Гудбай, мой мальчик, гудбай, мой миленький: / Твоя девчонка уезжает навсегда»,— пела Анжелика Варум.
Группа «Кар-Мэн» выпустила альбом «Вокруг света», состоящий сплошь из фантазий о загранице: «Лондон», «Париж», «Моя девочка из Америки», «Чио-Чио-сан», «Дели», «Знойный Истамбул», «Багама–мама».
Но несколько лет спустя зазвучали патриотические мелодии: «Мама, на кой сдались нам эти Штаты, мама, / здесь тоже можно жить богато», что яснее любых учебников говорило о появлении в стране класса буржуазии.
Исследователи констатируют: «Семья перестала быть базовой ячейкой общества. Певец Вадим Байков от имени мужчин, ушедших в предпринимательство и шоу-бизнес, заявляет: «У меня нет жены — / кто за это осудит? /У меня нет жены / и, наверно, не будет» Но это не декларация независимости холостяка, а самооправдание разведённого мужчины: «А жена — что жена? / Место жительства дочки»
А гимном матери-одиночки стала «Колыбельная» Тани Булановой:
Не зови ты мишку папой,
Не тяни его за лапу.
Это мой, видно, грех:
Папы есть не у всех.
Ирина Аллегрова представила другую позицию в вечной борьбе полов:
Если спросят меня — где взяла
Я такого мальчишку сладкого,
Я отвечу, что угнала,
Как чужую машину «девятку» я.
Не то чтобы в начале 1990-х годов все стали срочно разводиться — просто через эту тему оказалось удобно транслировать феерические изменения в статусе, состоятельности, месте жительства, которые многих так возбуждают. В 1993-м Наталья Ветлицкая сделала трагедию не столько из предстоящего расставания, сколько из раздела имущества:
И больше не звони и меня не зови,
Я забуду про всё, что ты говорил,
Я верну тебе всё, что ты подарил.
При разводе с богатым женщина по факту не может претендовать на его активы. До середины 2000-х почти не было случаев, чтобы жене доставались акции предприятий мужа. Да и сама собственность пока оставалась условной — никто не был уверен, что завтра всё не отберут.
