Сегодня в России в работодателе и кормильце бюджета видят вора и афериста, который временно пользуется украденной у народа собственностью. Такое отношение к бизнесу — родом из 1990-х.
Что случилось? В декабре 1996 года американский журнал Forbes опубликовал статью о российском олигархе Борисе Березовском. Статья называлась «Крёстный отец Кремля», автор — Пол Хлебников.
Хлебников утверждал, что Березовский связан с мафией и причастен к убийству Владислава Листьева, телевизионного топ-менеджера и ведущего ОРТ. В результате устранения Листьева контролируемый Березовским «ЛогоВАЗ» получил львиную долю акций телеканала ОРТ.
Березовский подал иск в Высокий суд Лондона. Американцы были обескуражены: они писали о Березовском как о крупнейшем вожде оргпреступности в России и полагали, что тем самым делают ему честь. Журнал признал, что нет доказательств причастности Березовского к убийству Листьева, и тот снял претензии.
Но в 2000 году Пол Хлебников опубликовал книгу «Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России», где обвинил олигарха в мошенничестве, отмывании денег, организации убийств, связях с чеченской мафией и боевиками, а также торговле заложниками в Чечне. Вот цитата:
«Я стал изучать этапы молниеносной карьеры Березовского и обнаружил, что она полна обанкротившихся компаний и загадочных смертей. Масштаб разрушений был колоссален, даже по современным российским стандартам. Он вцеплялся в крупную компанию, высасывал из неё деньги, превращая в банкрота, державшегося на плаву только благодаря щедрым государственным субсидиям. Его, словно магнитом, тянуло к наиболее кровавым точкам России — бизнес по продаже автомобилей, алюминиевая промышленность, выкуп заложников в Чечне. Многие из его деловых начинаний — от захвата ОРТ до перекупки Омского нефтеперерабатывающего комбината — были омрачены убийством или случайной смертью ключевых фигур»
Березовский не стал судиться в связи с изданием книги. Но в 2004 года Пола Хлебникова застрелили.
Кто такой Березовский? К моменту распада СССР ему уже исполнилось 45 лет. Прежде он работал завлабом в Институте проблем управления АН СССР, защитил докторскую по теории принятия решений и писал в газету «Советская Россия» статьи на экономические темы.
Ещё в мае 1989-го Березовский открыл небольшую фирму «ЛогоВАЗ», которую в скором времени сделал крупнейшим дилером тольяттинского автогиганта. Писали, что Березовский первым додумался делать капитал на реэкспорте. В СССР была практика продавать автомобили «братским странам» вдвое дешевле рынка. Машины сбывали в Союзе, где на них был большой спрос, страну они покидали и ввозились обратно только по документам.
К 1992 году у Березовского был уже свой банк, к 1995-му — своя телекомпания, к 1996-му — он в совете директоров «Сибнефти». Будущий президент Чечни Рамзан Кадыров впоследствии утверждал, что Березовский при нём якобы предложил террористам Радуеву и Басаеву: «Воруйте людей, а я буду их у вас выкупать. Себе буду делать рекламу, а вам — деньги».
К тому времени он уже был своим человеком и в Кремле — друг всесильной дочери президента Татьяны Дьяченко и «связной» между Кремлем и крупнейшими бизнесменами, которых впоследствии назовут «Семибанкирщиной».
В каких точках проявлялся интерес друг к другу бизнеса и власти накануне президентских выборов? Окружению Бориса Ельцина нужны были большие деньги, чтобы переизбрать растерявшего популярность президента, а бизнес интересовался крупными активами, остававшимися в госсобственности. Тех, кто окружал президента, и предпринимателей объединяла, кроме того, общая угроза — коммунисты.
Для передачи предприятий «своим» олигархам использовалась схема с залоговыми аукционами — государство брало у бизнеса в долг под залог завода и в срок деньги не возвращало. Завод уходил в частные руки. Контрольный пакет «Норильского никеля» перешёл под контроль ОНЭКСИМ-банка за 170 млн долларов при обороте в 8 миллиардов. Единственным учредителем фирмы, владевшей теперь гигантом, был некий житель подмосковного села Алабушево, на поверку оказавшийся деревенским пропойцей, живущим на пенсию матери. Он вспомнил, что однажды за 50 тысяч старых рублей давал свой паспорт знакомым на три дня.
Так кто такие «Семибанкирщина» — уголовные авторитеты? Борис Березовский, Владимир Гусинский, Михаил Ходорковский, Владимир Потанин, Александр Смоленский, Владимир Виноградов, Михаил Фридман — богатейшие предприниматели, долларовые миллиардеры уже к концу ХХ века. За каждым из них стояли мощные структуры с самыми разнообразными активами, в центре каждой обязательно был крупный коммерческий банк. Именно этих семерых звали в Кремль, когда президент Ельцин хотел публично посовещаться с крупным бизнесом.
Уголовниками эти люди не были, сидел один Смоленский — по молодости украл какую-то мелочь в типографии, где работал наборщиком. Однако происхождение их капиталов настолько мутное, что даже в 2000-е у олигархов так и не появилось респектабельной истории успеха. Владимир Потанин торговал варёными джинсами, а потом стал владеть ОНЭКСИМ-банком. Между джинсами и банком — пустота. Владимир Гусинский в 1989-м создал советско-американское юридическое СП, а спустя три года у него уже был холдинг из 42 предприятий, на доходы которого он создал частную телекомпанию НТВ.
Российские олигархи резко отличались от американских, чьё обогащение происходило на фоне экономического роста. Форды подняли автомобильную промышленность, Рокфеллеры — нефтяную, Карнеги — металлургическую, Дюпоны — химическую и т.д. Российские же предприниматели, по данным Минэкономики, в период с 1992-го по 1996 год вывели за границу 623 миллиарда долларов.
Они любили сравнивать себя с династиями дореволюционных фабрикантов — Морозовых, Рябушинских… Но колумнисты деловых изданий опускали их с небес на землю, напоминая, что, когда в 1908 году Савве Морозову удалось купить на нью-йоркской бирже по бросовой цене большую партию хлопка, он отказался её тут же перепродать и отправил товар на свои фабрики в Россию:
— Чай, я капиталист, а не спекулянт. У меня 10 тысяч ткачей работают, а у них семьи.
Экономист Григорий Явлинский сформулировал:
— Во всём мире банки существуют, чтобы брать деньги у народа и вкладывать их в национальную экономику. Наши банки берут деньги из бюджета и вкладывают их в Мальту.
Получается, большинство россиян не испытывали симпатии к первому поколению предпринимателей? Однозначно. Мало того, что многие бизнесмены неприлично богатели на фоне обнищания страны, так некоторые в «Семибанкирщине» были к тому же евреями. А бытовой антисемитизм всегда пышно цвёл на российской почве.
Хуже всего, что за разговорами о «разграблении народного достояния» плохо прививались представления о легитимной собственности. Люди редко понимали, что частный собственник для «Северстали» или «Норильского никеля» всяко лучше государства. Приватизация называлась «прихватизацией» — с негативной коннотацией.
Тема пересмотра итогов разгосударствления собственности будет всплывать и спустя 30 лет после её начала, делая инвестиции в Россию слишком рискованными — кому охота снова попасть под экспроприацию экспроприированного!
