Широка страна моя родная! Была…

Григорий Иоффе
Декабрь27/ 2021

 

Сколько лет этому дубу, не знает никто. В сравнении с человеческой жизнью — вечность. Когда-то я гладил его шершавую кору и пытался представить, что происходило здесь 100 или 500 лет назад.

Но больше в Стелмуже я не приеду. На одну только визу уйдёт вся пенсия. Лучше поразглядываю старые фотографии из тех времён, когда слово СССР звучало гордо и на свои кровные ты мог запросто съездить в любой закуток родной и необъятной страны. В Ригу или Свердловск, в Киев или Ереван. Так было. Однако…

26 декабря 1991 года, Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР, созданного 30 декабря 1922 года. Тогда четыре советские республики — РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР и Закавказская СФСР — объединились в Союз ССР, с едиными органами политической власти, с сохранением де-юре за каждой союзной республикой права свободного выхода из Союза. Вот этим самым правом республики и воспользовались через 69 лет.

За 30 лет, прошедших с того «памятного» дня, многое изменилось. Но я не о политике, не об экономике и даже не о культуре. Я о том, что осталось за кадром —  о подсознании, о личных ощущениях, о том, что не поддаётся измерению и разложению на молекулы.

 

Мне всегда казалось, что деревня Стелмуже, куда я впервые приехал в 1973 году, и сегодня та же. И дуб тамошний знаменитый — всё такой же. И люди те же, несмотря на все политические и житейские перемены…

У друзей моих родителей — Сергея и Веры Михайловых была замечательная по тем временам машина — «Москвич-407». В дни отпуска их любимые маршруты пролегали по заботливо ухоженным дорогам Прибалтики. И нередко в такие путешествия приглашали они моих папу и маму. Почему именно в Прибалтику — понятно: сравнительно недалеко, хорошие дороги, гостеприимный приют на любом хуторе, свежая и вкусная деревенская еда, чистые озёра с тихими пляжами.

В багажнике дожидался своего часа складной спиннинг, и уха из свежей щуки была путешественникам обеспечена на каждом берегу.

На привале: Вера и Сергей Михайловы с дочкой и моя мама. Папа — с обратной стороны объектива

 

Может быть, Михайловы одними из первых поймали свежий воздух Прибалтики, может быть, опередили других с помощью своего стремительного «Москвича», но к концу 1960-х потянуло ленинградцев, особенно подмёрзшую после оттепели гнилую интеллигенцию, на наш запад. И пошла мода на прибалтийские республики. Резон всё тот же — недалеко, недорого, комфортно, чудесная природа, здоровые продукты, отсутствие суеты большого города и ко всему прочему почти что заграница.

Эстония в большей степени привлекала экскурсантов (на первом месте был Таллин), а вот в отпуск — на все 24 дня плюс выходные — предпочитали ездить в Литву или Латвию, кому что нравилось. Причём не только и даже не столько на курорты, типа Рижского взморья или Друскининкая, сколько в небольшие уютные городки, на хутора и в деревни, вроде Стелмуже.

Не помню, кто первым из наших родственников открыл Зарасай, но в начале 1970-х там можно было найти всех, от дедов до внуков. И как-то по дороге в этот небольшой городок «Москвич» Михайловых сделал остановку у стелмужского дуба. Пройдясь по деревне, мои родители остановились у добротного дома с большим ухоженным огородом и крепкими хозяйственными постройками.

А тут навстречу и хозяин, с коровой на поводу. Невысокого роста, коренастый, с чёрными, неподвластными расчёске, кудрявыми волосами. Представился: Николай. За ним и жена подошла: Афия… Короче, следующим летом родители уже отдыхали в Стелмуже, а следом за ними — и бабушка, и мы с женой и маленьким сыном.

 

Николай и Афия

 

Вечером садились в поезд на Варшавском вокзале, а рано утром уже были в латвийском Даугавпилсе, по-русски — Двинске. От вокзала минут сорок на такси и — здравствуй, Стелмуже! Очень скоро семья Николая и Афии стала для нас родной. С их дочерьми (Алла, студентка филфака, будущая учительница русского языка, и школьница Галя) мы ходили за грибами, собирали в лугах землянику. А то и всей гурьбой отправлялись на сенокос.

 

Мама с внуком Борей, Афия, Галя, Николай и Борина прабабушка. 1974 год

 

На огороде у наших хозяев росло всё — от чеснока до кабачков. И свежее молоко каждое утро — тоже своё. И масло, которое сами взбивали в ручной маслобойке. Помню это чудо: колотишь-колотишь постепенно густеющую массу, и вдруг, в момент, она превращается в светло-жёлтый, как Луна, подсвеченная уходящим за горизонт солнцем, пузырчатый ком! Не было проблем и с неогородными товарами: в деревне — продуктово-хозяйственный магазин. Но пиво — тоже своё, Колиного производства.

В первые дни после приезда в Стелмуже мы просто наслаждались сельской тишиной и чистым, прозрачным воздухом, привыкали к парному молоку и — гуляли.

И во время таких прогулок наша новая дача постепенно превращалась из обычной деревни в нечто большее, в явление, имеющее своё собственное значение и свою судьбу в истории. Во-первых, дуб. Ну, казалось бы, дубов мы, что ли, не видели! Но этот дуб оказался старейшим в Европе.

На площадке под его ветвями — всегда оживлённо: туристские автобусы, легковушки и мотоциклы с вильнюсскими, рижскими, ленинградскими, белорусскими, украинскими номерами… Всем хочется посмотреть на чудо природы.

Вот фрагмент из моего очерка 1974 года. О дубе и об историях, с ним связанных:

«Диаметр его ствола — почти три метра. Чтобы обхватить его по кругу, нужно  не меньше семи человек. Высота дуба — двадцать метров. Однако вершины он не имеет — она была сломана около ста лет назад. Широко, на десять-пятнадцать метров, раскинул дуб-богатырь свои огромные руки-ветки с редеющей листвой.

Но ветвей становится всё меньше. В последние два-три десятилетия дуб стал сохнуть. Вот и сегодня, после неспокойной ветреной ночи, те, кто пришёл полюбоваться тысячелетним красавцем, увидели, что время нанесло дереву очередную рану — отломилась ещё одна из его ветвей. Грустно, хотя знаешь, что простоит он, отдавая по капле накопившиеся за века соки, ещё много лет. Старость его длинна. И поэтому два чувства — восхищения и грусти — уживаются одновременно в сердце того, кто пришёл в гости к стелмужскому старику…

Чтобы легче было расчистить дорогу к литовским и русским землям, рыцари Ливонского ордена построили в 1274 году на реке Даугаве крепость Динабург (Даугавпилс). От Динабурга до Стелмуже — всего 35-40 километров. Частые набеги меченосцев, крестовые походы на Литву в XIV веке заканчивались истреблением людей и скота, уничтожением деревень.

Вооружённые луками и рогатинами против стальных мечей крестоносцев, литовцы собирались под тысячелетним красавцем-дубом. Здесь часто загорался в те годы жертвенник языческого бога Перкунаса. Здесь литовцы давали клятву отомстить завоевателям.

Но пришли другие времена. Пришла новая вера – христианская. Жертвенник разрушили, священный бор вокруг него вырубили, и лишь один старый дуб остался свидетелем древних языческих молитв.

В 1650 году рядом был построен деревянный костёл с небольшой колокольней. Кто его строил?

Ни предания, ни документы ничего об этом не говорят. Одно знаем мы наверняка, что возводили его крепостные местных баронов Фолькерсамов-Валуевых и что были эти строители умелыми, талантливыми людьми. Архитектура костёла проста и величественна: длинное прямое здание, крытое дранкой и украшенное лишь портиком с двенадцатью деревянными колоннами.

Но самое примечательное — построен костёл с помощью одного лишь плотницкого инструмента. Гвозди, сделанные руками местных кузнецов, понадобились только при изготовлении дверей. Внутреннее убранство так же просто, как и снаружи: деревянный алтарь, напротив — хоры. Алтарь украшают выточенные из дерева фигуры апостолов. Каждый — со своим ликом, со своим характером. Имена резчиков, выточивших их три века назад, тоже неизвестны.

Стелмуже издавна населяют люди разных национальностей. Чтобы понять душу этой деревни, надо пожить здесь, побродить по густо разросшейся на месте вырубленного бора ясенево-липовой роще, походить с корзиной по окрестным лесам. Надо обязательно зайти в стоящую одиноко в стороне от дороги и от домов сложенную из больших камней “башню рабов” и представить себя на месте тех непокорных людей, чьи избитые и истощённые тела томились тут много лет назад. Надо увидеть и стоящее на высоком озёрном берегу большое, светло оштукатуренное двухэтажное здание о двух высоких крыльцах — бывший дом помещиков. Теперь здесь школа.

А ещё, чтобы понять душу Стелмуже, надо встретить не один рассвет на окутанном туманом озере Падваринис и увидеть первые розовые лучи солнца на гладких его водах. Увидеть на одном из прибрежных деревьев огромное гнездо аистов с тремя выросшими за лето чёрно-белыми аистятами. А вечером прийти к старому дубу и проводить вместе с ним очередной день, во многом похожий на те полмиллиона дней, что встретил и проводил за свою жизнь стелмужский великан».

…С тех пор изменилось многое.

Года четыре назад Алла, старшая дочь Афии и Николая, отыскала меня в интернете, теперь мы изредка переписываемся.

«Часто вспоминаем о Ваших родителях, — пишет Алла. — Я работаю в русской школе, преподаю литовский язык. Пришлось переквалифицироваться. У нас с мужем двое детей. Сын и дочь». И, как продолжение, из другого письма: «Я уже вышла на пенсию, но ещё работаю в школе. Дочка за границей, сын с нами. В Стелмуже не еду, не могу там быть. Летом там бывает Галя с семьей».

Слова о Стелмуже «не могу там быть» резанули и даже показались странными. В таком-то раю? И вот что ответила Алла:

«Что касается деревни, то она очень изменилась. Уже нет той красоты. Магазин давно закрыли. Жилые дома, конечно, остались, но жильцов-то нет. Наш дом тоже пустой. Автобус ходит только раз в неделю. Дуб на месте, его “реставрировали”, подпёрли, подмазали, убрали ограду. В парке вырубили некоторые старые деревья и посадили новые. В костёле проходят богослужения, но только по большим католическим праздникам. Могила Валуевых, помнишь, под горкой — на месте. За ней присматривают. На площадке для машин — туалет, киоск, где можно купить мороженое, выпить водички… Но только летом. Дорога такая же извилистая, пригожая для автогонок, которые проходят здесь почти каждый год. Зимой все закрыто. Школы давно нет: разбили, разнесли в пух и прах. На ней уже выросли деревья. Озеро зарастает травой. Купаться негде. Вот такие деревенские новости».

Что тут скажешь? Каждый народ сам выбирает себе дорогу. А не сможет сам — рулевые и регулировщики, умеющие поживиться за чужой счет, найдутся всегда…

 

(Фрагмент из книги «100 лет с правом переписки», главы из которой можно прочитать на сайте peterburg21vek.ru)


Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

восемнадцать + двенадцать =