Недавно обсуждали с приятелями, кто кем мечтал стать в детстве. Уверен, в лётчики и космонавты мне никогда не хотелось, так как боялся высоты. Поднапрягся и вспомнил, что думал стать архитектором.
Конечно, с моими математическими неспособностями это желание реализоваться никак не могло. Но мечта есть мечта. Интерес к архитектуре у меня остался надолго. Когда доводилось где-то бывать, фотографировал здания. Впечатления от разных мест получались архитектурные, но какие-то безлюдные…
А что, если всё же отвлечься от облика домов и прогуляться по родному Петербургу, обращая внимание на его жителей? Пройдусь-ка я вокруг Таврического сада, посмотрю на горожан, наверняка встречу знакомых.
Майским вечером на скромной Одесской улице толпится народ. Инженер Александр Лодыгин заменил керосиновые фонари электрическими. Настал момент, и стеклянные колбы наполнились светом.
Зрители подносят газеты к фонарям. Видно! Можно читать. Лампа светит не хуже керосиновой или газовой.
Изобретатель явно доволен, улыбается, крутит ус. Жаль, что он уедет из Петербурга и его талант будет служить другой державе.
А на Тверской улице идёт строительство — на деньги семьи Кокоревых возводят староверческий храм. Рядом остановился экипаж. Из него вышла пожилая дама, к ней навстречу спешит подрядчик. В женщине нетрудно узнать Веру Ивановну Кокореву, вдову Василия Александровича Кокорева — купца- миллионщика, мецената, коллекционера, благодетеля староверческой общины.
Рядом с подрядчиком появляется ещё одна фигура. Этот человек держится с большим достоинством, он высок, худощав, носит бородку и усы. Строящийся храм показывает госпоже Кокаревой архитектор Дмитрий Андреевич Кржыжановский. К этому времени он уже построил в столице несколько десятков доходных домов. Будучи уверен в своих силах, Кржыжановский взялся и за строительство храма.
Чуть дальше, на углу Тверской и Таврической, в мансарде пышного доходного дома снимает квартиру поэтическая чета Вячеслав Иванович Ивáнов и Лидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал. По средам у них собирается петербургская богема. Большая удача оказаться здесь той самой белой ночью, когда, выйдя на крышу, смуглый от раннего загара Александр Александрович Блок будет читать приглушённым голосом свою «Незнакомку». Разгоряченная вином и опьяненная стихами публика внемлет поэту и слушает пение соловьёв, доносящееся из Таврического сада. Примерно так описывал этот вечер Корней Иванович Чуковский.
А вот из парадной на той же Таврической улице вышел коренастый, хорошо одетый мужчина. По осанке в нём угадывается бывший военный. Это — генерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин, бывший военный министр и несчастливый главнокомандующий в Русско-японской войне. Его личная храбрость, опыт службы с легендарным Михаилом Дмитриевичем Скобелевым, несомненные административные способности, казалось, должны были помочь победе, но чуда не произошло. После Мукдена Куропаткин подал в отставку и жил теперь на Таврической довольно уединенно.
В доме на углу улиц Потёмкинской и Чайковского (в ту пору Сергиевской) проживает вдова другого участника войны с Японией — адмирала Степана Осиповича Макарова. Прославленный флотоводец погиб на линкоре «Петропавловск» вскоре после прибытия на театр военных действий. Огромное бронированное судно ушло под воду, унеся с собой не только адмирала с его штабом, но и надежды России на победу. Судьбу Макарова разделил и художник-баталист Василий Васильевич Верещагин.
Вообще рядом с Таврическим садом военные встречаются очень часто, ведь рядом расположены казармы преображенцев и кавалергардов. В Кавалергардском полку служил будущий президент Финляндии Карл Густав Маннергейм и автор знаменитых впоследствии мемуаров «Пятьдесят лет в строю» граф Алексей Алексеевич Игнатьев. По соседству, на Шпалерной, можно встретить и другого Алексея Алексеевича — начальника офицерской кавалерийской школы Брусилова, именем которого назовут операцию Юго-Западного фронта в Первой мировой войне.
Со времени открытия Государственной Думы Таврический дворец стал важным политическим центром России, и у его дверей можно было наблюдать вереницу депутатов, многие из которых известны по газетным статьям. У дворца всегда оживлённо.
А вот со Шпалерной улицы заехал автомобиль премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина. Последний великий государственный деятель империи в очередной раз будет убеждать думцев в необходимости разумных реформ.
Уже почти достроен музей Суворова, идут отделочные работы. Маленький Миша Зощенко старательно выкладывает ветку ёлочки на мозаике «Отъезд А.В. Суворова из села Кончанское в поход 1799 г.». Отец будущего писателя мозаичист Михаил Иванович Зощенко получил заказ на эту работу и привлёк к ней пятилетнего сына.
…Прогулка получилась насыщенной. Если хорошенько всмотреться в улицы и дома, можно увидеть много знакомых лиц. А ведь маршрут был довольно коротким — и по расстоянию, и по историческому времени он уместился в три последних царствования.
Столица на то и столица — знаменитости на каждом шагу.
