Сегодня, когда мы переживаем большую историческую трансформацию, многие вспоминают СССР. Но не так просто в далёком уже прошлом отделить кажущееся от реального.
Мы — общество и страна — взрослеем и хотим найти правильный, по-настоящему верный национальный путь развития. Иногда, оглядываясь на историю России прошлого века, начинаем понимать, что не всё, что было в Советском Союзе, однозначно со знаком минус. Было и немало хорошего.
Однако всё чаще раздаются голоса, утверждающие, что именно советский строй обеспечил стабильность и процветание, особенно в 1970-е, которые стали золотым десятилетием и, вообще, эпоха позднего Брежнева — лучшее наше время за всё ХХ столетие.
И даже часть молодёжи, которая не застала «дорогого» Леонида Ильича, готова считать, что в то время человеку жилось хорошо — сытно и вольготно. А как же, вот ведь многие из тех, кому сегодня за 70, пережив трудности раннего капитализма 1990-х и получая скромную пенсию, с ностальгией вспоминают пятизвёздного генсека. Дескать, у большинства людей тогда была машина, трёх-двухкомнатная квартира на семью из четырёх человек, причём «за бесплатно, от государства», а в квартире этой полный набор мебели — шкаф «стенка», кухонный гарнитур, цветной телевизор, ну, и, конечно, — как без этого? — загородная дача. А плюс к тому стабильная зарплата — 150-200 рублей да в старости пенсия — 120-130.
Некоторые горячие головы даже призывают вернуться в это прекрасное прошлое и создать что-то вроде СССР №2…
Я родился в 1964 году, как раз в тот год, когда Брежнев пришёл к власти, и вырос в не такой уж глубокой провинции — в портовом городе Мурманске, что в сутках езды на поезде от Ленинграда и в полутора сутках от Москвы. 1970-е хорошо помню.
Помню пустые прилавки мурманских магазинов, длинные очереди за мясом и колбасой, тусклые витрины универсамов. В этих витринах стояли огромные банки с такими же огромными огурцами или жестянки с морской капустой, которые никто не покупал, а в витринах промтоварных магазинов красовались жутковатые манекены в серой и немодной одежде.
Да, автомобили были, но чтобы купить заветные «Жигули», ЗАЗ- 965 (в простонародье «Запорожец» или «Запор») или «Москвич», нужно было отстоять лет пять в очереди. О неподъёмных ценах на эти автомобили (а импортных в СССР не было) я уж не говорю.
В очереди по несколько лет приходилось стоять и на новую мебель, ковёр или холодильник. Даже утвердилась такая форма записи, как открытки на очередь. Ты подавал почтовую открытку в магазин, а потом эта же открытка приходила к тебе из магазина, где сообщали номер очереди и год получения товара.
Тогда даже ходил такой анекдот. На дворе 1977 год. Человек приходит покупать «Жигули». Платит в кассу деньги и предъявляет продавцу чек. А тот ему говорит:
— За машиной явитесь 26 апреля 1982 года.
— А вы не могли бы уточнить, — вежливо интересуется покупатель, — утром или вечером?
— Не всё ли равно, ведь впереди целых пять лет! — удивляется продавец.
— Видите ли, как раз в этот день утром я жду водопроводчика…
Многие вещи для рядового гражданина оказывались просто недоступными. Как, например, мебельные гарнитуры югославского или румынского производства, которые номенклатура — этакий класс советской буржуазии — приобретала в закрытых магазинах-распределителях. Ещё эти гарнитуры можно было купить по блату, но уже по двойной и даже тройной цене.
Так же дело обстояло с ширпотребом. Финские женские сапоги стоили 120 рублей, что равнялось окладу инженера, а настоящие импортные джинсы можно было получить только у спекулянтов по заоблачным ценам.
К праздникам, к тому же Новому Году, продукты доставались — именно доставались — заранее. Эпопея «праздничный стол» начиналась в октябре, и запасы хранились до заветного застолья. Банки со шпротами, икрой и болгарскими соленьями, конфеты «Ассорти» и даже шампанское. Хорошо помню, как родители говорили:
— Это на праздник.
Причём наша семья была среднестатистической и могла себе позволить хорошие продукты, но постоянно в свободной продаже их не было, их покупали по случаю. И так жило преобладающее большинство советских семей.
Хорошо помню, как перед Новым Годом мы с мамой стояли за мясом. Мне было тринадцать, значит, это был 1977 год.
В ближайший магазин должны были привезти мясо. Продавать его должны были с утра, но очередь за заветным куском говядины стала выстраиваться ещё с вечера. А чтобы всем не мерзнуть в холодную тёмную мурманскую ночь, велась запись стоящих в очереди. Была создана инициативная группа, такие активисты всегда находились, они вели порядок очерёдности в толстой тетрадке, а желающий приобрести два-три кило продукта в виде тёмного куска мяса с костями, получал порядковый номер и должен был каждые три часа приходить на перекличку. Даже ночью! А не пришёл вовремя, тебя исключали из заветного списка.
Люди стояли до утра, пока не откроется магазин. Сменяли друг друга, жгли костры и тихо говорили: как так, вроде уже развитой социализм, а мы как в голодный год, стоим ночью за продуктами.
Кто-то скажет, что это чушь. Мол, было всё. Да было, но только в Москве и Ленинграде. Даже в Горьком (так назывался Нижний Новгород), третьем по величине городе СССР, столичные поезда назывались «колбасными». Жители русской провинции в выходные ездили в Белокаменную, но не в Третьяковку и не в Большой театр, а в магазины — за сосисками и сливочным маслом. Кстати, тот же Горький являлся центром оборонной промышленности страны, но рабочий класс отоваривался в Москве, в магазинах Горького было шаром покати.
К слову, те самые 1970-е для СССР и вправду были золотыми. На Западе царил энергетический кризис, и Советский Союз стал для него главным поставщиком нефти и газа. В страну хлынули миллиарды долларов, которые во многом поддерживали советскую экономику. Но на жизни десятков миллионов граждан огромной страны эти деньги почти никак не отразились.
…Так почему же теперь пожилые люди любят вспоминать о том, как хорошо жилось в те далёкие годы? Думаю, причина банальна. Тогда нынешние пенсионеры были молоды, а в молодости всегда всё прекрасно.
