Завтра Петербург отметит 80-летие полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Уже 80-летие. Но, если приглядеться, приметы той трагедии и того подвига по-прежнему рядом с нами.
Этих следов блокады и нашей памяти о ней в Петербурге много. И в самом центре, и на окраинах, и в пригородах. Даже для краткого рассказа обо всех надо было бы написать книгу. Поэтому ограничусь лишь несколькими свидетельствами событий 80-летней давности…
На опасной стороне улицы
Эту надпись на стене дома №14 по Невскому проспекту, где находится 210-я школа, знают все — и горожане, и многочисленные туристы: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».
Меньше известно, что школу здесь, на долго пустовавшем участке, построили в 1939-м, всего за два года до начала войны. После блокады и Победы здание привели в порядок, а надпись замазали.
В то время в Ленинграде и без того хватало свидетельств, на каждом шагу напоминавших о недавних страшных событиях. Город ещё залечивал раны, нанесённые бомбёжками и артобстрелами. Но в 1962-м надпись восстановили — как вечную память о блокадных днях.
Кстати, сегодня она не единственная в Петербурге. Есть ещё пять: Васильевский остров, 22-я линия, 7; ул. Калинина, 6, к. 2; Лесной пр., 61; Кронштадт, ул. Аммермана, 25; Кронштадт, Посадская ул., 17/14.
«Говорит Ленинград!»
Радио — единственное СМИ в Ленинграде, которое не прекращало работу на протяжении всей блокады и было доступно большинству горожан. Во многих квартирах и комнатах имелись чёрные тарелки-репродукторы, а на улицах с началом войны установили 1500 раструбов-громкоговорителей.
Ленинградское радио рассказывало о положении на фронтах, вело репортажи из боевых частей и партизанских отрядов, сообщало важную информацию для горожан. В перерывах между передачами звучал метроном. Ленинградцы знали: если удары учащённые, — начинается налёт вражеской авиации или обстрел.
На месте одного громкоговорителя — угол Невского проспекта и Малой Садовой улицы — в 2002 году открылся памятный знак, созданный архитектором Анатолием Черновым по проекту студента Санкт-Петербургского госуниверситета Кирилла Страхова. Громкоговоритель — действующий, и в памятные дни он передаёт старые записи блокадных дней.
Всё, как 80 с лишним лет назад. Вот только Невский тогда ещё назывался проспектом Двадцать Пятого Октября, а Малая Садовая — улицей Пролеткульта.
…Горжусь тем, что был знаком с легендарным радиожурналистом Матвеем Львовичем Фроловым, который в блокаду создал в Ленинграде корпункт Всесоюзного радио и регулярно рассказывал радиослушателям, как живёт и сражается с врагом Ленинград.
Израненные камни
За годы блокады враг сбросил на Ленинград более 107 тысяч бомб и выпустил около 150 тысяч снарядов. Были разрушены 3 тысячи зданий и ещё 7 тысяч серьёзно повреждены.
Сегодня мало что напоминает о тех смертоносных разрушениях. Разве что маленькие уютные скверики в центре Петербурга, потому что на самом деле это память о стоявшем здесь доме.
Но всё же в трёх местах следы нацистского варварства решили сохранить — на колоннах западного фасада Исаакиевского собора, на северной части фасада храма Спаса на Крови, а также на одном из гранитных постаментов композиций Петра Клодта на Аничковом мосту.
Сами скульптурные композиции «Укрощение коней» были своевременно сняты, упакованы и зарыты в землю во дворе Аничкова дворца. Все четыре постамента уцелели, но были посечены осколками. На одном из них — на том, что стоит ближе к дому №66 по Невскому проспекту, — остались уродливые вмятины. Мемориальная доска, установленная рядом, гласит: «Это следы одного из 148 478 снарядов, выпущенных фашистами по Ленинграду в 1941–44 гг.».
Блокадная вода
Неподалёку от Аничкова моста на спуске с набережной к Фонтанке, у дома №21, установлена мемориальная доска. На ней — рельефом женский профиль и надпись: «Здесь из ледяной проруби брали воду жители блокадного Ленинграда».
Конечно, в блокаду ленинградцы брали воду не только из этой проруби. Таких спусков к рекам и каналам в городе было много.
Каждый поход за водой, особенно в зимние морозные дни, был неимоверным испытанием для измождённых от голода людей. Сперва надо было спуститься по скользкой горке к воде. Потом опуститься на колени и, склонившись, зачерпнуть воду в то, что у тебя есть, — ведёрко, бидон, большой чайник… Потом встать на ноги и долго, осторожно подниматься наверх.
Далеко не каждому этот путь вниз и вверх был по силам. Люди помогали друг другу. Обычно без всяких просьб. Но всё равно, сколько раз бывало, что человек, уже почти одолевший подъём к набережной, вдруг поскальзывался, падал, и вода разливалась. После чего всё приходилось начинать заново. И так каждый день.
Потом эту драгоценную воду надо было ещё донести или довезти на саночках до дома, поднять на свой этаж, прокипятить на буржуйке. Чтобы можно было пить, а тем, что останется, чуть-чуть помыться.
Детский ансамбль
Но много в современном Петербурге и таких мест, которые не отмечены надписями, напоминающими о блокаде. Расскажу всего об одном эпизоде из блокадной жизни Аничкова дворца, который в 1937 году был отдан детям и стал Дворцом пионеров и школьников (теперь Дворец творчества юных).
В том же году здесь, в самом центре Невского проспекта, открылась танцевальная студия. Возглавил её композитор Исаак Дунаевский, вместе с ним хореографами там работали Роза Варшавская, которая впоследствии стала известна всему миру как бабушка художественной гимнастики, и молодой балетмейстер Аркадий Обрант. Детский ансамбль, созданный на базе кружка, быстро завоевал известность в Ленинграде. Но вскоре началась война. Дунаевский оказался в Москве, а Обрант ушёл в народное ополчение.
В начале 1942-го Аркадий Ефимович получил серьёзное ранение. И так случилось, что выйдя, наконец, из госпиталя, он на улице столкнулся с одной из своих учениц. Она едва передвигала ноги. Отдав девочке почти весь свой паёк, Обрант тут же отправился в политотдел своей 55-й армии Ленфронта, и начальник политотдела согласился — ансамбль надо возродить.
Недавних юных участников кружка — тех, кто ещё был жив, — Обрант и Варшавская собирали по всему Ленинграду. Каждого тут же ставили на довольствие в 55-й армии. Известный деятель отечественной эстрады Евгений Павлович Гершуни, помогавший Обранту в этой работе, признавался, что они брали в ансамбль и незнакомых детей, иногда даже тех, кто не умел танцевать. Задача заключалась в том, чтобы не только возродить ансамбль, но и спасти детей.
Несмотря на все усилия, во время первых выступлений не все молодые артисты Танцевального ансамбля воспитанников Агитвзвода под руководством балетмейстера А.Е. Обранта могли встать из присядки. Но потом дело пошло на лад, и до конца войны ансамбль дал три тысячи (!) концертов в действующей армии и перед жителями освобождённых территорий. Выступали на импровизированных сценах посреди поля, в лесу, в кузовах грузовиков…
23 мая 1943 года состоялся творческий вечер ансамбля. Концерт проходил на сцене Филармонии, на той самой сцене, где выступали выдающиеся композиторы и музыканты, где совсем недавно, 9 августа 1942 года, впервые была исполнена в Ленинграде Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича.
Вот как вспоминал о том концерте Юрий Алянский в своей книге «Театр в квадрате обстрела»: «В зале горячо аплодировали. Иногда взгляды обращались на совершенно седого человека с молодым лицом, который скромно сидел в своей видавшей виды гимнастерке и улыбался приветствовавшим его людям». Это был Аркадий Обрант.
