Почему прошлое волком кидается им на спину?

Сергей Ачильдиев
Сентябрь02/ 2022

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. Она унесла жизни 55 миллионов человек и принесла неисчислимые страдания народам Европы, Азии и Америки.

Со дня победы союзников по антигитлеровской коалиции минуло уже 76 лет, но до сих пор та война закончилась не для всех.

Ещё не похоронен последний солдат, и «Мозгократия» не раз рассказывала о работе поисковиков. Ещё живы те, кто боролся с фашизмом, кто помнит, что такое бомбёжки, обстрелы, голод, смерть близких, сиротство, и об этом наш интернет-журнал тоже писал неоднократно.

А ещё живы потомки тех, кто развязал ту войну, кто творил бесчинства на оккупированных территориях и отдавал бесчеловечные приказы, сидя в Берлине. И это тоже тяжёлая память.

 

В прошлом году, в канун начала Великой Отечественной войны, Ангела Меркель, в ту пору ещё канцлер Германии, в своём видеообращении к соотечественникам сказала, что 22 июня 1941 года — «повод для стыда» немецкого народа. И добавила, что страна и теперь признаёт ответственность за преступления нацистского режима.

Немецкоязычные социальные сети ответили фрау канцлеру бурей негодования. Полнее всех своё неприятие видеообращения главы государства выразил один из пользователей, которого процитировало РИА «Новости»: «Какое отношение имеют к этому мои внуки в возрасте 19 и 21 года? Абсолютно никакого. Перестаньте, наконец, постоянно напоминать про это молодому поколению».

Кто же прав — канцлер или её оппоненты? Ответ не так прост, как посчитали немецкие пользователи интернета.

* * *

Около десяти лет назад молодая, талантливая российская журналистка Татьяна Фрейденссон сняла документальный фильм «Дети Третьего рейха», а потом по следам встреч с героями и антигероями картины написала под тем же заглавием книгу. И в фильме, и в книге главный вопрос тот же: как немцам — и, в частности, потомкам нацистских преступников — относиться к 12 чёрным годам своей истории и к своим предкам?

Выяснилось, что потомки осуждённых главарей Третьего рейха и их исполнителей держались обособленно друг от друга. Не общались. Чаще всего даже по телефону. И каждый переживал прошлое предков по-своему.

Одни не отказались от старших родственников, как, например, Рихард фон Ширах, чей отец руководил гитлерюгендом, был осуждён Нюрнбергским трибуналом к 20 годам заключения и отсидел весь срок в Шпандау. В гостиной дочери Германа Геринга, Эдды, даже висел портрет отца в военной парадной форме рейхсмаршала.

А Рольф Менгеле, чей папаша известен как врач-садист, проводивший в Освенциме бесчеловечные опыты на живых людях, знал, где скрывается от правосудия отец, но отказался его выдать, и Йозеф Менгеле преспокойно умер своей смертью в Бразилии в 1979 году.

Другие, наоборот, изо всех сил старались откреститься от своих предков. Не хотели вспоминать о родных, которые были нацистами, или вспоминали о них с большой неохотой и наотрез отказывались называть имена собственных детей и внуков, чтобы и на них не бросить коричневую тень предков.

Третьи стали открытыми врагами гитлеровского режима, а значит, и собственных родных. Один из них — журналист Никлас Франк, сын Ганса Франка, гауляйтера Польши, больше известного как «польский мясник», одного из казнённых по приговору Нюрнбергского трибунала. В фильме «Дети Третьего рейха» Никлас Франк говорит:

— Мой отец был преступником. Если твой отец или дед преступник, то клеймо ты получаешь автоматически. Моим внукам тоже придётся с этим жить.

Беттина Геринг, внучатая племянница рейхсмаршала, призналась, что пошла на операцию по стерилизации — «чтобы не плодить больше монстров». И её брат Маттиас поступил так же, причём не сговариваясь с сестрой. Более того, Маттиас принял иуадизм.

Назову ещё одного антифашиста — Мартина Адольфа Бормана. Вскоре после войны, когда ему было 17 лет, он узнал о преступлениях своего отца Мартина Людвига Бормана, второго человека в НСДАП. Потрясённый юноша нашёл спасение в вере. Он стал священником, уехал миссионером в Конго, где прожил несколько лет, рискуя здоровьем и жизнью. Затем, уже в 1970-е годы, сложил с себя сан и стал выступать с лекциями о преступлениях нацизма в школах Германии, Австрии и Израиля.

* * *

— Жить прошлым нельзя, так же, как нельзя жить с чужой виной. Это нечестно, — говорит Элизабет Геринг, ещё одна внучатая племянница наци №2.

Возможно, это так.

Точнее — возможно, это было бы так, если бы окружающие, услышав зловещую фамилию, не напоминали потомкам о прошлом их старших родственников. И если бы о том же самом не напоминала потомкам их собственная совесть.

Это прошлое волком всегда кидается на спину детям и внукам преступников. Причём, чем страшнее преступление, тем сильнее и дольше терзает людей память о нём. И тогда, даже через много лет, когда самого преступника уже давно нет на свете, выросшие потомки продолжают расплачиваться по чужим, в общем-то, счетам.

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

тринадцать + двенадцать =