Чем старше XXI век, тем масштабнее битвы за ценности. Бескомпромиссные, неистовые и кровопролитные. Именно это и пугает.
Незадолго до начала чемпионата мира по футболу в Катаре прогрессивная общественность обрушилась на власти этой страны. Причина в том, что посол ЧМ Халид Салман заявил, что гомосексуализм — это харам и ошибка природы. Причём публичнее некуда, прямо в интервью немецкому телеканалу ZDF.
Заявление было вполне ожидаемым. Посол — верующий мусульманин и гражданин своей страны. Ислам, как и другие авраамические религии, считает гомосексуализм грехом, а в Катаре это к тому же уголовно наказуемое деяние — до трёх лет тюрьмы и серьёзный штраф. Мусульманину за этот грех может грозить даже смертная казнь, правда, до сих пор — за 51 год независимого существования государства — никого по этой статье не казнили.
Ответ ожидаемый. Тогда зачем был задан вопрос? Журналист уважаемого немецкого канала не подозревал о суровых законах Катара? Рискну предположить, что он прекрасно об этом знал и намеренно пошёл на провокацию. Зачем? А для того чтобы был скандал, хайп. Чтобы продемонстрировать свою неколебимую приверженность ЛГБТ-ценностям. Чтобы, если перефразировать Никиту Хрущёва, «запустить ежа под галабию бывшему катарскому футболисту», для которого нетрадиционная ориентация греховна.
Иными словами, ценности близкие журналисту, оказались важнее, чем ценности его vis-à-vis. Такая фактически фанатично религиозная непримиримость носителей либеральных ценностей, борцов за свободу, демократию, права человека в целом и права меньшинств, в частности, пугает и ошарашивает. По существу, они ничем не отличаются от столь же непримиримых приверженцев запрещённого в России Исламского государства.
И те и другие знают, как правильно, и готовы на всё, чтобы весь мир сделал правильный выбор. Если углубиться в историю, то демократия и либеральные ценности начинались совсем с другого. Они начинались с вольтеровского «Думайте и позволяйте думать другим», с того, что потом превратилось в сакраментальное «я не согласен с вашими словами, но готов отдать жизнь за ваше право так высказываться».
Эпоха Просвещения, Вольтер, Гельвеций, Джон Локк — эти мыслители, отстаивавшие право человека на свободную мысль и свободу воли, родились в мире, где за инакомыслие резали, жгли, убивали, бросали в темницы. Антиклерикализм философов, признанных титанами Просвещения, был предопределён тем, что церковь — не важно, католическая или протестантская, — тогда была главным оплотом подавления личности и мысли.
В очистительных кострах сжигали книги и ведьм. От Мадрида и Амстердама до Дублина и Стокгольма религиозные фанатики с упоительным рвением резали тех, кто молится неправильно или на неправильном языке, будь то короли или крестьяне. Религиозные войны и принесённые ими бедствия вроде голода и болезней буквально опустошили Европу.
По сути, теория свободы воли и права человека на выбор стала для Европы фактором выживания. Если бы за правильную веру продолжали воевать с той же истовостью, то не было бы никакой Европы.
С той поры европейская идея — точнее, уже идеология права на свободный выбор — проделала долгий путь и, как ни печально, трансформировалась в прямую свою противоположность. Обретя широчайшие права на выбор, включая гендерную принадлежность, европейцы утратили право на свободную мысль, причём настаивают на том, что такого права должны лишиться все поголовно.
Сама мысль, что кто-то может усомниться в целесообразности права подростков на маскулинизирующие или феминизирующие хирургические операции, теперь воспринимается, как невероятное кощунство. Такой еретик заслуживает если не костра, то тотального бойкота и травли в социальных сетях. Даже папа Римский может утратить святость, если выскажется против гей-браков. Вот он и высказался — за. Правда, венчать однополых супругов католическая церковь пока отказывается.
В чём, собственно, провинились катарцы, которых в Европе обвинили в смертном грехе гомофобии? Они очень вежливо попросили гостей ЧМ-2022, из уважения к их законам и традициям, воздержаться от публичного использования ЛГБТ-символики и такого же публичного проявления своих сексуальных предпочтений (причём это касается и геев, и гетеросексуалов — так что тут никакой дискриминации).
Интересно, что по поводу этих обвинений от истово верующих в права и свободы сказал бы вольнодумец Вольтер, считавший фанатизм главной причиной неисчислимых преступлений?..
