«Косово — сердце Сербии. Остановите насилие!»

 

О кризисе в Косово европейские политики и медиа говорят и пишут как о деле привычном, даже обыденном. Четверть века назад ЕС взялся распутать этот «этнорелигиозный» узел. А он оказался гордиевым.

 

В августе 1992 года я снимала документальный фильм в Югославии, тогда уже в «малой» Югославии. Сербия и Черногория уже вновь объединились после распада большой страны — Социалистической Федеративной Республики Югославия. Это уже была Союзная Республика Югославия.  Ни о федеративности, ни о социализме речи уже не было. Остальные члены федеративной семьи ушли в свободную жизнь, которая началась с артиллерийской канонады, слёз и крови.

Минул всего год, как отгремели 10 дней войны в Словении, относительно бескровной. Полгода — как завершилась победой сербов (впоследствии выяснилось —временной) битва за Вуковар. Уже ощетинились штыками ополченцев Сербские Краины. Уже началась осада Сараева. Уже пошло в ход страшное словосочетание «гражданская война». Война, которая вызревала на протяжении веков очень сложной истории Балкан. Вызревала она и в ХХ веке.

На гражданской войне редко встречаются абсолютно правые и неизменно виноватые. На гражданской войне каждый знает, кто чего стоит и кто за что отвечает. Но на руинах Югославии пресловутое европейское прогрессивное сообщество неизменно виноватыми назначало сербов и ещё чуть-чуть черногорцев. Остальные — хорваты, мусульмане (это не вероисповедание, а национальность), албанцы — по мнению адептов секты гуманистических ценностей, автоматически были белыми и пушистыми.

В связи с этим можно было временно закрывать глаза на этнические чистки, торговлю наркотиками или чёрную трансплантологию. Кстати, первые этнические чистки начались в Хорватии тогда же, когда сербохорватский язык переименовали в хорватский и запретили кириллицу. Но в Европе это до поры старательно не замечали, прикрываясь псевдодемократическими сентенциями.

Вот что писала вполне демократическая газета Frankfurter Allgemeine Zeitung:

«Словенцы и хорваты, по традиции ориентированные на демократию, благодаря их западно-католическому наследию, …оказались в уникальной ситуации: они могли, наконец, освободиться от произвола сербских деспотов и сербско-коммунистических угнетателей и завоевателей».

Если вчитаться – получается ядовитый коктейль, в котором этнорелигиозная непримиримость была приправлена некими традициями демократии, настоянными на католицизме, способными противостоять деспотизму и коммунизму в одном флаконе. Так это было в 1990-е. От Загреба до Приштины.

Тогда в августе 1992 года чиновник министерства информации Сербии, помогавший составлять график съёмок, говоривший на руссском с прелестным сербским акцентом, как и положено путая ударения, предложил мне:

— А может ещё поедете в Косово… Будете изнасилованы …

— А что это неизбежно?

— Почти. Статистика по изнасилованиям приезжих просто ужасающая… Но это прародина всех сербов, которые там теперь в меньшинстве.

Тем краем уже тогда правила албанская мафия и уличные банды. От предложения я отказалась, но фразу запомнила. Гражданская война шла уже не только в Боснии и Хорватии, но и там, в Косово и Метохии. О той войне просто меньше писали и говорили. Она вышла на первый план в конце 1990-х, когда всегда во всем виновные сербы стали подавлять якобы народное восстание албанцев в Косово и Метохии. Кстати, именно так этот край и называется. Если сокращённо — Космет.

Косовский нарыв назревал дольше других. Но в 1998-м Армия освобождения Косова начала открытую войну против белградских властей — в ход шли теракты, нападения на полицейских, похищения и бессудные расправы. Эту Армию тогда называли «повстанцами, бьющимися за независимость и демократию», а на деле это были вооружённые отряды, выполнявшие приказы наркобаронов и торговцев человеческими органами, о чем честно написала прокурор Трибунала по бывшей Югославии Карла дель Понте. Написала, впрочем, не в 1999 году, а через 10 лет, когда уже из «гуманитарных соображений» Косово было отторгнуто от Сербии.

В 1999-м Косовский нарыв вскрывали, как и боснийский в 1995-м — натовскими бомбардировками. В 1995 году ради спасения боснийских мусульман в прах разнесли инфраструктуру вокруг Сараева. В 1999-м бомбили не только Белград, Новый Сад и Подгорицу, но и Приштину. Исключительно из человеколюбия. Большая часть уничтоженной инфраструктуры не восстановлена до сих пор. Тут с человеколюбием можно не торопиться.

А в Косове с тех пор перманентный кризис. Он не прекратился после провозглашения независимости Косова в 2008 году. Кризис не прекратился и в 2013 году, когда было подписано соглашение о правилах сосуществования сербов и албанцев на территории теперь независимого края. Кстати, эту независимость признают Вашингтон и Брюссель, но не признают Белград, Москва и Пекин, а ещё пять стран ЕС ее не признают (информация к размышлению, так, на всякий случай). Соглашение между Белградом и Приштиной одобрялось при активном участии ЕС. Но костёр кризиса тлеет по-прежнему, время от времени взрываясь полыхающими головешками.

В этот раз города, населённые сербами, взбунтовались, потому что им пытаются навязать мэров, за которых они не голосовали. Сербское меньшинство в Косове бойкотировало очередные муниципальные выборы, назначенные потому, что прежние муниципальные власти в этих районах, так же как и полиция, подали в отставку. Ушли, протестуя против того, что на дворе 2023 год, а союз сербских муниципалитетов в Косове должен был быть сформирован по соглашению десятилетней давности, но албанские власти и сегодня даже слышать о нём не хотят.

В апрельских выборах участвовало всего 3,5 процента населения, тем не менее Приштина прислала полицию, чтобы силой втащить в здания мэрий сербских городов албанских мэров, за которых никто не голосовал.

Однако самое печальное в том, что во всём опять виноваты сербы. По крайней мере, такой тональности придерживаются в западной прессе.

Пишут не про нарушенные договоренности, а про то, что сербы нарисовали на джипах KFOR букву Z. Пишут, что это они по приказу из Белграда бойкотировали выборы и уходили в отставку. По приказу Вучича, соратника ужасного Милошевича (которого, между прочим, даже враги не обвиняли в торговле наркотиками и человеческими органами) строили баррикады и вооружались палками и горючими смесями. Вот только про то, что по баррикадам албанские полицейские стреляют из автоматов, в публикациях стыдливо не упоминается.

В общем, всё, как тридцать, двадцать или десять лет назад. Склонные к анархии в националистическом обличье и коммунизму сербы бесчинствуют по приказу деспота из Белграда, а не пытаются отстоять своё право на свободное, не навязанное волеизъявление, своё право просто жить на земле Косова и Метохии, в сердце Сербии…

Сейчас кризис вроде бы пошел на спад. Идут разговоры о компромиссе — мол, никем не избранные мэры могут исполнять свои обязанности не в зданиях мэрий, а где-нибудь ещё. Так себе компромисс, если задуматься о сути демократии всерьёз.

А для усиления якобы миротворческих сил НАТО в Косово уже везут батальон турецкого спецназа. Тоже странная затея, если мыслить исторически. Ведь именно здесь, близ Приштины, в июне далёкого, но не забытого сербами 1389 года состоялась трагическая битва на Косовом поле. Сербы с союзниками сражались против Османской Турции. Сражались героически. Милош Обилич, пробравшийся в шатёр султана Мурада I и заколовший его ножом, до сих пор входит в пантеон национальных героев. Но в результате Сербия на шесть веков лишилась независимости. Так что странные идеи бродят в головах начальников из НАТО насчёт турецких спецназовцев — миротворцев в Косово.

Это уж точно окутанный зловещей символикой ответ на призыв самого известного серба современности Новака Джоковича, который выиграв матч первого круга на Ролан Гарос, сделал надпись на телекамере, которая гласит:

«Косово — сердце Сербии. Остановите насилие!».

 

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

семь + 14 =