Осень в Петербурге нынче была странная — тёплая, влажная, и деревья долго стояли зелёные. Богатства оттенков нет, и начинаешь подозревать, что всё уйдёт из лета в зиму резко, без нарядного прощания.
Воскресным днём ветер дул нещадно, небо грозило дождём, для прогулок погода не самая подходящая, хоть нам и привычная.
Вспомнил, что сегодня последний день работы выставки Павла Еськова в особняке Румянцева. Городские пейзажи петербургского художника давно уже любимы зрителем. В мае–июне он выставлялся в Петропавловской крепости вместе с другими авторами-урбанистами. Тогда я впервые увидел вживую работы Еськова.
Не могу сказать, что все они понравились одинаково. Некоторые картины показались слишком слащавыми, сувенирно-открыточными. Но, тем не менее, прелесть узнаваемых питерских мест, архитектурная и композиционная точность, умение «поймать» нашу изменчивую погоду — всё это вызывало симпатию и желание встретиться с работами автора ещё раз.
Особняк Румянцева удивил своими размерами, сравнительно небольшой фасад на Английской набережной скрывает просторное здание, выходящее на Галерную улицу. Из пустынных, парадных, розово-ванильных залов открылся вид на серую, нахмурившуюся Неву. Напротив, вдалеке, возвышался Андреевский собор.
Вид на Неву из особняка Румянцева
Раньше я не знал, что во дворце после потомков героя войны с турками жил Евгений Лейхтенбергский. Для меня, работника гимназии Евгении Ольденбургской, урождённой Лейхтенбергской, её родственники давно уже не чужие.
Скрипучая дубовая лестница привела в залы, посвящённые межвоенному Ленинграду, а в экспозиции «Коммунальная квартира» я заприметил множество предметов, окружавших меня в детстве.
В блокадных залах взгляд упал на хорошо знакомую фотографию — сгоревшее здание госпиталя на Суворовском проспекте, 50, которое уничтожил вместе с людьми варварский авианалёт люфтваффе 19 сентября 1941 года.
Дом на Суворовском проспекте, 50, после бомбёжки и пожара
Выставка Павла Еськова привольно разместились в нескольких просторных залах. Посетителей было немного, громко поскрипывал старинный блестящий и тёплый паркет.
Я обновил впечатления и понял, что некоторые полотна мне очень симпатичны. Художнику замечательно удаётся передать атмосферу залитых солнцем летних улиц центра города, аромат цветущей сирени, сырость последних дней золотой осени и не слишком приятную, но очень хорошо узнаваемую, хмурую зимнюю оттепель, когда снег весь пропитан влагой и лежит тяжёлыми хлопьями.
Павла Еськова критикуют за дробный колорит — дескать, не образуют краски гармоничного единства. Так или иначе, но дыхание жизни его работам присуще, картины радуют глаз, автор влюблён в город. И это нас роднит.
Павел Еськов. В майском сквере
Павел Еськов. Зима в Смольном монастыре
На улице по-прежнему гулял ветер, солнце освещало прекрасные петербургские декорации, на фоне которых проходит наша суетная жизнь.
Всё же как хорошо иметь возможность дышать невским воздухом, приобщаться к творчеству, искать новые и узнавать знакомые черты в облике питерских зданий.
Вверху: Павел Еськов. Летнее солнце на Фонтанке
Фото автора
