Санкт-Петербургский госуниверситет (СПбГУ) в очередной раз гудит, как разворошённый улей. Ему опять сулят стать русским не то Гарвардом, не то Оксфордом, в едином кампусе и далеко от Невы.
Вопрос с переездом куда-то в Пушкинский район, на заброшенные сельхозугодья, решён.
Администрация Санкт-Петербургского государственного университета на официальном сайте уведомила весь мир, а заодно преподавателей, сотрудников и студентов, что Попечительский совет решил воссоединить разбросанные по всему городу от Петергофа до оконечности Васильевского острова факультеты и институты в едином кампусе. Это «упростит междисциплинарные исследования и научное общение, улучшит образовательные программы», а заодно позволит сэкономить на содержании зданий, поскольку реставрация памятников архитектуры влетает в копеечку.
Новый кампус превратится в научно-образовательный рай. Здесь появятся наисовременнейшие научные лаборатории, стильные аудитории, комфортабельные общежития, а также больница, спортивный комплекс с бассейном, тренажёрами и крытым катком. Сюда можно будет попасть на скоростном трамвае или даже на самолёте, потому что проект предполагает транспортную доступность не только кольцевой автодороги, но и аэропорта.
Этот рай будут строить ускоренными темпами. Правительство подписало распоряжение выделить СПбГУ на проектирование единого кампуса в 2020–2021 годах 430 млн рублей. Студентам и преподавателям предложено вносить корректировки и предложения, чтобы, пока ещё есть время, не упустить что-нибудь важное и чтобы новый кампус взаправду стал Эдемом на пустыре.
Весь старый Петербургский госуниверситет должен переехать на новое местожительства уже в 2026 году. Темпы воистину стахановские. Два года — на проект. Построение рая на земле — за пять лет.
Преподаватели, сотрудники и студенты вместо того, чтобы радоваться выпавшему на их долю счастью, всполошились, начали шушукаться, возмущаться, подписывать открытые письма протеста и даже призывать к митингам и пикетам.
Главные аргументы против переезда — это история Университета, которую не стоит переписывать. Это привлекательность исторических зданий для студентов, которые не захотят менять центр Петербурга на выселки. Это, наконец, транспортная недоступность (мало, кто верит в скорый «скоростной трамвай») и прочие личные и семейные обстоятельства в виде параллельной работы в других учреждениях науки и культуры и наличие семей, которые в Петербурге учатся и работают и могут не захотеть перебираться вместе с папой доктором или мамой доцентом в Пушкинский район.
Некоторые, помимо прочего, указывают на уже проведённый в большинстве имеющихся корпусов Университета ремонт или реставрацию и на отсутствие каких-либо препятствий разместить в имеющихся помещениях современное оборудование. Электро- и газоснабжение в Петербурге не хуже, чем в Пушкине или Колпино. И вообще — переезд, как известно каждому русскому, — половина пожара и почему с ними не посоветовались заранее, а ставят перед фактом?
Все аргументы, несомненно, важные, но забывают ещё один.
Опыт преображения в Гарвард или Оксфорд при помощи переезда у Петербургского, тогда ещё Ленинградского, университета уже был. Об итогах эксперимента можно прочитать на том же официальном сайте СПбГУ, на котором размещён радужный пресс-релиз о грядущем счастье в Пушкинском районе. Вспоминают люди уважаемые, академики, профессора, бывшие ректоры от Глеба Макарова до Людмилы Вербицкой.
«…Было объявлено — против воли универсантов! — о переезде естественнонаучных факультетов в Петродворец. Тогда ректору Александрову обещали, что будет создана вся инфраструктура, чуть ли не метро проложат, но этого не произошло. Университет оказался разорван на две части, и это стало большой бедой для него…».
«В новых корпусах не было отопления, электричество подавалось с перебоями, транспорта не было вообще — от станции все ходили пешком. Многие физические приборы вообще не смогли перевезти, их пришлось оставить в Ленинграде. Университет работал в условиях, в которых работать невозможно. Фактически универсанты тогда совершили подвиг. К сожалению, подвиг, лишённый смысла, поскольку создание петергофского городка принесло больше проблем, чем пользы».
«На самом деле принятое 40 лет назад решение о создании “советского Оксфорда” так и не было выполнено. Переезд начался с физиков ещё в 1969 году и продолжался буквально до последнего времени. По плану, в Петергоф должны были перебраться биолого-почвенный и геологический факультеты, но хорошо, что управленческие усилия последних трёх лет остановили этот процесс».
«В своё время решение о переводе естественнонаучных факультетов в Петергоф было ошибочным. Сразу же значительно уменьшился поток абитуриентов. В процессе переезда были утрачены многие научные установки, которые впоследствии не были закуплены снова. Безусловно, это ударило по научно-технической базе естественнонаучных направлений».
Воспоминания об ужасах эксперимента по строительству «русского Оксфорда» появились не на пустом месте. В 2011 году администрация СПбГУ, сейчас продвигающая идею превращения в Гарвард с помощью переезда, добилась от правительства передачи Университету участков и зданий Военной академии тыла и транспорта имени А.В. Хрулёва, расположенных по соседству с Двенадцатью коллегиями и дворцом Петра II.
Грядущему возвращению на Васильевский остров радовались все:
«Мне кажется, что решение о передаче зданий Академии тыла и транспорта — это эпохальное событие, для университета даже более значимое, чем переезд в здание Двенадцати коллегий в 1835 году».
«Следствием объединения университета на Васильевском острове станет повышение популярности естественнонаучных факультетов. Не секрет, что сейчас многих абитуриентов и их родителей отпугивает перспектива учебы в Петергофе и наши потенциальные студенты уходят».
…Прошло восемь лет. Здания Академии тыла и транспорта пустуют, а та же самая администрация затевает новый переезд, планирует новый кампус, который со второй попытки всё же превратит СПБГУ в Оксфорд или даже в Гарвард.
Стоит открыть бюрократам секрет: Университет — это не кампус, как ошибочно решил в 1959 году Никита Хрущёв, которому, наверное, очень понравился Оксфорд или Кембридж.
Университет — это сообщество профессоров и студентов, которые хотят и могут свободно учиться и заниматься исследованиями. Профессора и вообще преподаватели в нынешнем Университете существа униженные зарплатами, задушенные бумажной отчётностью и оскорблённые формальной системой оценки научно-педагогической деятельности. Прав и денег у профессоров и педагогов неизмеримо меньше, чем у сотрудников ректората.
Студенты Университета зачастую избалованы, ленивы и не любопытны. И фактически не исключаемы. За академическую неуспеваемость вылететь из университетских стен невозможно, разве что за участие в митингах. Какая тут тяга к знаниям? Зачем?
Так что, какой кампус ни построй — хоть в Пушкине, хоть в Петергофе, — русского Гарварда не выйдет. Кстати, Гарвардский университет включает 13 отдельных академических подразделений — 12 школ и Институт перспективных исследований Рэдклифф — с кампусами по всему Бостону, а кое-что есть и в Вашингтоне, что не мешает вести «междисциплинарные исследования и поддерживать научное общение». Преподавателей и студентов там меньше, чем сейчас в Санкт-Петербургском госуниверситете, а нобелевских лауреатов гораздо больше. Так что не кампусы надо строить…
