История воссоздания квартиры, в которой жил в 1830-х годах жил поручик Лермонтов, длится уже не одно десятилетие. Но и сегодня нет никакой уверенности, что она завершится благополучно.
Каждый раз, проходя мимо дома №61 по Садовой улице, я отворачиваюсь от него. Сил нет смотреть на разрушающееся мемориальное здание. Его убогого состояния не могут скрыть ни забор, опоясывающий дом, ни брезентовый фальшфасад. Заваленный обломками асфальта и каким-то хламом участок двора, который можно увидеть с улицы, дополняет картину обветшалости и разрухи.
Даже дубликат мемориальной доски с портретом Михаилом Лермонтова, который градозащитники прикрепили к забору, не добавляет оптимизма. Уж больно печальны глаза у поэта…
Этот доходный трёхэтажный дом был построен в начале XIX века. Сначала он принадлежал княгине Шаховской, потом купцу Чугрееву. Михаил Лермонтов жил здесь в 1836-1837 годах. Здесь написал стихотворение «Смерть поэта», отсюда отправился в ссылку на Кавказ. В конце того же столетия к зданию пристроили четвёртый этаж, в начале ХХ — пятый. Квартиры здесь арендовали чиновники, купцы, офицеры, другой служилый народ — представители тогдашнего среднего класса.
В советские времена в доме появились коммуналки. Квартиру, в которой жил поручик Лермонтов, разделили на две. В начале 1960-х годов на фасад дома установили мемориальную доску, выполненную скульптором Николаем Дадыкиным.
В 1994-м дом Лермонтова был признан объектом культурного наследия. Но от этого ничего не изменилось. Ничего! Дом продолжать ветшать, разрушаться. Объявились новые жильцы — выходцы из среднеазиатских республик, с Кавказа. Их многолетнее проживание в доме было, деликатно говоря, не совсем легальным. Их расселяли долго, трудно, и удалось это сделать только к концу первого десятилетия уже нашего века.
Чуть раньше, в середине нулевых, от греха подальше, сняли мемориальную доску и передали её на хранение в Музей городской скульптуры. Фасад находился в таком состоянии, что доска могла просто-напросто рухнуть на землю — собирай тогда осколки…
В 2010 году дом признали аварийным и подлежащим реконструкции.
А вскоре он был передан ФГБУК «Государственный академический Мариинский театр». Предполагалось, что дом будет переоборудован под гостиницу. Театр также обязали «предусмотреть в месте проживания М.Ю. Лермонтова культурно-мемориальную зону памяти поэта площадью до 50 кв. м».
И что же мы имеем к сегодня?
Вот краткая хроника последних месяцев. В октябре прошлого года городской комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) обратился в суд. Представители комитета утверждали, что Мариинский театр не выполнил условие договора — не предоставил проект ремонта и реставрации дома Лермонтова. Суд обязал театр в течение 36 месяцев предоставить необходимую документацию.
В сентябре уже нынешнего года комитет получил от театра эскизный проект переустройства дома, но он не был подкреплён научно-проектной документацией. И его отправили обратно в театр — на доработку.
А в октябре КГИОП утвердил проект, который предусматривает снос двух дворовых флигелей дома на Садовой, 61, а также — частичную разборку дворового флигеля соседнего здания, расположенного на Большой Подъяческой улице.
Правда, разработчики этого проекта утверждают, что в лицевом доме, в котором жил поэт, будут созданы мемориальная зона и библиотека. Увы, свежо предание, но… За три десятка лет этот дом, последний сохранившийся в Петербурге дом, напрямую связанный с жизнью поэта, претерпел столько несчастий, что каждая новость добавляет лишь сомнения.
Неужели, поручика Лермонтова всё же выселят из квартиры?
