Каждый из нас мечтает о будущем — своём, детей и внуков, родной страны. Но наши представления о нём вытекают из нашего прошлого. Не потому ли будущее всегда оказывается таким неожиданным?
Общество
Если бы Екатерина II, прочитав «Путешествие из Петербурга в Москву», в личной беседе лишь попеняла автору на его несдержанность, это произведение и тогда, и потом воспринималось бы совсем по-другому. Литературоведы и учителя рассуждали бы только о таланте Радищева, а не о его политической смелости и бунтарстве.
Свобода слова позволяет всем говорить всё, и этого всего так много, что даже важнейшие слова расслышать очень трудно.
Ученье — свет, учёных — тьма.
На всякого мудреца довольно дерьмеца.
У нас пресса потому так называется, что она всегда под прессом.
В 2000-х годах, когда цена барреля нефти неудержимо росла и, в конце концов, даже превысила 100 долларов, российские «патриоты» на радостях изобрели новый политический термин — «энергетическая сверхдержава».
Этот термин с готовностью был растиражирован политиками, политологами и СМИ. Старый державный синдром так сильно ударил в голову, что мало кто задумался о сути. «Энергетическая» — эвфемизм, за которым скрывается — сырьевая, т.е., как учил ещё в XIX веке Карл Маркс, отсталая.
Очепятки
— Предельно-ткацкая фабрика.
— Фабрика вяленой обуви.
— Понаехали тут… из деревни Большие Халявы!
Трудно поверить в духовность нации, мужчины которой не спускают за собой воду в общественных туалетах.
История
В октябре 1917 года не большевики выиграли, а Временное правительство проиграло. Оно не сумело понять, что интересы страны — это, прежде всего, интересы народа. А ими были мир и земля, но вовсе не патриотизм и долг перед союзниками.
Что было бы в России, победи в Гражданской войне не Ленин с Троцким, а Деникин или Колчак? Те немногие историки, кто высказывался на эту тему, говорили о вероятности жестокой диктатуры как продолжении Гражданской войны. А потом, дескать, Россия вернулась бы к извечной монархии, или к конституционной монархии, или даже к демократии, провозглашённой в феврале 1917 года.
Однако на самом деле не исключён и другой поворот.
От диктатуры очень часто один шаг до идеологии, которая объясняет правильность геноцида. И тогда Россия получила бы не большевистскую классовую ненависть, а националистическую, ведь идеи национального шовинизма и нетерпимости культивировались в России давно — панславистами, некоторыми слоями русской аристократии, охранным отделением, рядом газет…
Прошлое мечтает о светлом будущем, а будущее — о светлом прошлом.
Российская власть из века в век боролась с неэффективной экономикой, коррупцией и огромной армией чиновников. И ничего не получалось. А, может, проблема в другом — в создании основанного на свободной конкуренции политического и экономического механизма, который бы сам способствовал модернизации экономики, укрощал коррупцию и ограничивал масштабы бюрократии.
В последние несколько веков отечественное прошлое шло по синусоиде. «Стабильность» — «реформы», «заморозки» — «оттепель», «Мы — Европа» — «Мы — не Европа», «Даёшь свободу!» — «Да здравствуют вечные ценности!»…
Личность
Акселерация: нашёл жену, не успев ещё найти самого себя.
Бывает, и в пустыне тесно жить.
Дела пошли в гору, да жизнь — под гору.
— Доброта — признак нравственной силы.
Путешественник видит то, что он мечтал увидеть, турист — то, что ему показывают.
— А где твоё волшебное слово, внученька?
— Сейл, бабушка!
Умному человеку не бывает скучно, ему всегда есть, о чём подумать.
Ничего не делать — самое трудоёмкое и утомительное занятие.
В жизни бесполезна только лень.
