Книгочей. Здесь творчество, здесь чудотворство!

Владимир Соболь
Апрель09/ 2021

«Собаки Европы» — новый роман Ольгерда Бахаревича, известного белорусского писателя, автора полутора десятков книг прозы, — вызвал неподдельный интерес аудитории. И тут же поднял волну недоумений.

Почему он в своих «Собаках Европы» выстраивает такой сложный сюжет? — спрашивают читатели. Почему он не хочет говорить просто?..

Но в ответ есть ведь и встречный вопрос: а должен ли писатель объясняться языком доступным всем и каждому?

«Чтение — это работа. Возможно, даже более трудная, чем письмо», — утверждает Мира, персонаж «Собак Европы». Агент Скима, частный детектив, живущий в году бог знает каком от Рождества Христова,  слушает её «ошеломлённо».

 

Соглашусь: художественную прозу народ читать не любит и не умеет. Издатели, критики и редакторы твердят наперебой, что настало время публицистики, что именно non-fiction находится на первых полках предпочтений аудитории. И они, безусловно, правы.

Правы, если судить с коммерческой точки зрения. Оценим и сравним объём продаж текстов с одной стороны и с другой. Поэзия уступает правде по всем параметрам и направлениям. Замечу, что поэзия — особый способ осмысления мира. Он не ограничивается размерами двусложными и трёхсложными вкупе с точной рифмовкой.

Однако, коллеги, давайте вспомним, что так было всегда. Пушкинский поэт, рассеянно бряцающий по лире, вызывал у слушателей яростное недоумение:

И толковала чернь тупая

Зачем так звучно он поёт?

Напрасно слух наш поражая,

К какой он цели нас зовёт?

Александр Сергеевич имел в виду не разносчиков и пекарей, а людей именно своего круга. Насельники великосветских салонов тоже хотели увидеть в его работе ответы на насущные свои вопросы:

Мы малодушны, мы коварны,

Бесстыдны, злы, неблагодарны,

Мы сердцем хладные скопцы,

Клеветники, рабы, глупцы.

Гнездятся клубом в нас пороки,

Ты можешь, ближнего любя,

Давать нам смелые уроки,

А мы послушаем тебя…

На что Поэт отвечал коротко, языком весьма современным: «Подите прочь!..»  И публика шла и шла литературным лесом, где находила кусты и стволики, приятные по размеру и цвету. «Там живёт народец мелкий — / В жёлудевых шапках все», — ехидничал Осип Мандельштам.

Во все времена читающая аудитория откладывала на потом поэзию и тянулась к художественной публицистике. К тем сочинениям, где авторы рассуждают на темы острые и, как это сейчас определяется, социально значимые. Но при этом концентрат мыслей разводят пресной водичкой реплик и монологов. Серьёзные исследования публика тоже предпочитает обходить мелколесьем.

Один мой знакомый заявил без обиняков:

— Прежде всего, меня интересуют выводы!

Я сразу вспомнил бессмертные строки Владимира Владимировича: «Крошка сын к отцу пришёл / и спросила кроха: / что такое хорошо и / что такое плохо?» Сложные рассуждения, а тем более плотная художественная ткань повествования аудиторию только  отпугивает.

Редакторы понимали вкусы публики и старались ей угодить. Всегда! Даже Александр Твардовский не любил тексты на «общие темы». Он печатал работы острые, но направленные на злобу дня сегодняшнего. Среди них попадались работы замечательные: «Фёдор Кузькин», «Иван Денисович», «Три минуты молчания»…  Остальное же минуло, кажется, вместе с календарём.

Кто-то сказал, что смысл романа составляет сумма его прочтений. Что же делать читателю, когда ему попадается книга оригинальная? Читаешь и понимаешь, что перед тобой настоящая проза. Переворачиваешь страницу за страницей и тянешься к следующей, не в силах отложить объёмный том и вернуться к делам насущным. Но объяснить — чем же книга так хороша, тоже пока невозможно.

…Так я читал роман Ольгерда Бахаревича. Сравнительно молодой автор, семидесятых годов рождения. В родной Беларуси его считают наследником Василя Быкова. Оценка крайне высокая. Будем надеяться, что наш современник её оправдает.

По-моему, в том, что касается мягкости и гибкости стиля Бахаревич уже может быть признан явлением обеих литератур — белорусской и русской. Он пишет на родном языке и сам переводит свои тексты на русский. Так появился роман «Собаки Европы». Книга в 900 страниц, уже отмеченная и критиками, и читателями.

Хотя по большей части коллеги недоумевают. Объединяю общим словом коллеги всех читателей. И тех, кто читает по долгу службы, и тех, кому читать попросту интересно. Большинство сходится на том, что Бахаревич умеет писать, но не слишком хорошо представляет — зачем ему это нужно. Признаем, что в сущности, романа — нет. Есть несколько повестей, которых объединяют сквозные герои. Причём, скрепы проявляются весьма опосредованно. Вдруг в тексте пятой повести встречаются отсылки к той, что в оглавлении поставлена третьей.

«Ни смысла, ни жизни в книге нет», — пишет один читатель. Ему вторит критик профессиональный: «Мы уже не в 90-х — произведение нельзя заканчивать хаосом. Нужны ответы, нужен план действий, читателя нельзя оставлять перед открытым пространством»

Отчасти я и соглашусь с ними, хотя бы потому, что не могу отыскать смысла в романе Бахаревича. Такого, знаете, здравого смысла, который мог бы сообщить другу, подруге, коллегам. Но тут же вспыхивает вопросительный знак: а почему сам читал книгу запоем? Вспоминается одно высказывание Льва Толстого: «для критики искусства нужны люди, которые бы показывали бессмыслицу отыскивания мыслей в художественном произведении и постоянно руководили бы читателей в том бесконечном лабиринте сцеплений, в котором и состоит сущность искусства…»

Пока я не могу руководить друзьями в лабиринте сцеплений романа Ольгерда Бахаревича. Но могу сказать совершенно определённо, что книгу эту необходимо читать и перечитывать. Это — настоящее. Мне возразят социологи — мол, спустя десять лет в обиходе читателей остаётся лишь один процент изданных книг, а потому подождём хотя бы до 2029 года.

Не соглашаюсь ждать и догонять. Во-первых, потому, что могу этот год и не увидеть. А, во-вторых, — и в главном: прозу, повторяю,  надо читать и читать. Совершать работу читательскую, эквивалентную писательской. Ту, что совершенной метафорой запечатлел в двух строчках Борис Пастернак: «И образ мира в слове явленный, и творчество, и чудотворство»

Прекрасно, когда мы сталкиваемся с литературным чудом. Зачем  сетовать, что мы не можем описать его в словах обыденных. Не стоит морщиться, читать надо.

 

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

девятнадцать − тринадцать =