Недавно подслушал диалог: «Он живёт на Садовой улице, названной в его честь» — «Как это?» — «А у него голова садовая. Ох, и непутёвый он! …Такой непутёвый, что сам этого не замечает».
Общество
Наш мир постоянно усложняется, а язык, на котором мы говорим и пишем, становится, наоборот, всё проще, скуднее. На мой взгляд, это опасное противоречие. Я бы даже сказал, очень опасное. Ведь давно доказано: кто примитивно говорит и пишет, тот и мыслит примитивно.
В интеллигентах живёт Диогенов комплекс. Они зачастую обитают в неустроенности, безвкусно, тесно (чаще всего от книг) — словно их пращур в бочке.
Хорошо бы вменить в обязанность всем российским мэрам и губернаторам после отставки минимум пять лет проживать в своём городе или регионе с правом отсутствовать по месту регистрации не более двух месяцев в году.
Тогда местный начальник больше думал бы не о своей карьере, а о людях, которые существуют на вверенной ему территории.
Рабочие сидят, ничего не делают.
Мимо проходит директор:
— Почему не работаете?
— А какой смысл? Копейки ж платят!
Стали платить много. Опять сидят, ничего не делают.
Мимо проходит директор:
— Почему не работаете?
— А какой смысл? Деньги ж и так платят.
Одни держат колесо истории, другие — за него держатся, третьи — крутят. В какую сторону?
История
Советская власть сделала ставку на иждивенческое общество.
Уровень жизни был почти для всех невысоким, но легально, за счёт собственных усилий человек не мог добиться качественно большего благополучия. Зато можно было добиваться благ от государства — бесплатного здравоохранения и образования, скорейшего получения бесплатной квартиры, отдыха по профсоюзной путёвке за сущие копейки, права на покупку автомобиля, мебельного гарнитура, холодильника, телевизора…
При такой системе инициатива, желание учиться и трудиться во имя материального успеха оставались слабенькими. Государство, которому принадлежало всё, и рулило всем — одним обещало, другим давало.
Но система, в которой фактически отсутствовал стимул личной заинтересованности, с годами давала всё меньше, а дефицит становился всё больше. Так продолжалось до тех пор, пока не рухнула вся система, а с ней и государство.
После крушения СССР среднестатистический постсоветский человек заместил советскую идеологию мечтой об обществе потребления. Он хотел жить благополучно, как в Европе, но по бытовым законам прошлой жизни.
А чем ещё этот человек мог заместить образовавшуюся в его голове пустоту — абстрактными понятиями о непонятных институтах демократии и о свободе?
Народу ближе вещные цены, чем вечные ценности.
Личность
Старость — очень тяжёлое испытание. Но понять это дано только тогда, когда она у тебя наступает.
Возраст уже требует покоя и стабильности, а болезни и банальная немощь то и дело заставляют приспосабливаться к новым условиям. Да тут ещё мир вокруг постоянно изменяется — появляются новые законы, цены, маршруты городского транспорта, гаджеты, языковые нормы, нормы поведения… Всего и не перечислишь.
Что делать? Приноравливаться изо всех сил, учиться новому и переучиваться. Пока живёшь или хотя бы стараешься жить по этому правилу, старость стоит в сторонке.
Но расслабляться нельзя ни на минуту. Она тебя постоянно караулит. Чуть замешкался, дал себе слабину, и она уже тут как тут.
Нет на свете такого уголка, где ни ступала бы нога туриста-путешественника. За исключением разве что музеев, парков и тихих улочек города, где этот турист проживает.
Люди могут быть некрасивы в молодости и прекрасны в старости. И наоборот. Не всем удаётся быть красивыми всю жизнь.
Ничего не делать надо уметь, потому что это, пожалуй, самое трудоёмкое и утомительное занятие.
