Аресты крупных чиновников, военных и правоохранителей уже давно никого не удивляют. И то, что таких арестов меньше не становится, — тоже. Так в чём причина? И неужели Россия может быть только такой?
Не надо далеко ходить, в прошлом году и только в Московской — ближайшей от Кремля — области отметились широкой криминальной деятельностью без малого полсотни высокопоставленных «слуг народа».
В «послужном списке» каждого из них — многочисленные случаи использования служебного положения, кражи бюджетных средств. Осуждены, правда, не все, некоторые вовремя подались в бега. Но у тех, кто не обладал острым чутьём, изъяты чемоданы валюты, килограммы драгоценностей, а также обязательные атрибуты чиновничьей жизни — лимузины, квартиры, виллы, яхты…
Злые языки утверждают: в России так было всегда.
Что ж, да, и вправду было.
Не буду забираться в совсем уж стародавние времена. Но вот подсчёты историков: при Петре I в среднем из каждых 100 рублей, которые шли в казну, 70 рублей оседали в чиновничьих карманах. В комедии Василия Капниста, одного из первых драматургов уже второй половины XVIII века, хор чиновников пел:
Бери, большой тут нет науки;
Бери, что можно только взять.
На что ж привешены нам руки,
Как не на то, чтоб брать?
Хохотали зрители, смеялась и сама матушка Екатерина II. Уж она-то отлично ведала, что творится в её царстве. Одному вельможе при всех презентовала огромный вязаный кошелёк — для взяток, другого обозвала Роман — большой карман. А Гаврииле Державину, своему кабинет-секретарю и поэту, в ответ на его предложение заменить одного из генерал-губернаторов отказала: «Нет, лучше этого не делать. Ведь старый уже наворовался, а новый начнёт с нуля».
Николай I признавался своему сыну, будущему царю Александру II: «Во всей России только ты да я не воруем». Михаил Салтыков-Щедрин писал: «Когда и какой бюрократ не был убеждён, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?».
В начале прошлого ХХ века воровать стали больше, потому что было с чего — экономика России росла небывалыми за всю историю темпами.
Вот, скажем, некий господин Властелица. Сей государственный муж, знаменитый своими обличениями чужих прегрешений и пороков, являлся спикером столичной городской думы, консулом, председателем биржевого комитета и т.д., и т.п. И при этом, работая на паях с самыми высокопоставленными чиновниками, попросту подделывал кредитные обязательства, в результате чего за десять лет разжился парой сотен миллионов рублей. Правда, в 1912-м кое-кого из этой компании всё-таки арестовали. Но, как обычно, осуждены были только пресловутые стрелочники, а имена власть предержащих членов банды так и остались не обнародованными…
Или, например, инженер Аркадьев, чьё дело о подлоге денежных документов приблизительно в то же время рассматривалось Петербургским окружным судом. Получив благодаря связям в правительстве подряд на строительство мостов через Оку и Каму, этот господин исхитрился положить себе в карман 400 тысяч рублей. Впоследствии знаменитый правовед Борис Утевский вспоминал, что данный арестант, отбывавший наказание во вполне комфортабельной одиночке, хлопотами всё тех же всемогущих друзей получал в тюрьме и горячие калачи со свежей икрой на завтрак, и восьмичасовую газету прямо в постель… извините, на нары.
Был ещё нашумевший в те же годы судебный процесс оппозиционной армянской политической партии «Дашнакцутюн», инициированный министром юстиции Иваном Щегловитовым, которого современники прозвали «Ванька-Каин». Причина была не только в устранении опасных политических конкурентов, но и в принадлежавших партии многомиллионных суммах. Делалось это так. Статский советник Лыжин, в соответствии с детальными указаниями г-на министра, при подготовке дела к рассмотрению в Особом присутствии сената, не мудрствуя лукаво, взял да и произвёл в протоколах некоторые изменения — кое-что стёр и подчистил, а кое-что, наоборот, вписал.
Во время процесса ещё малоизвестный защитник Александр Керенский указал суду на злоупотребления следователя, исказившего показания. Разразился скандал. Но всемогущий Ванька-Каин не дал своего верного слугу в обиду. Лыжина тут же признали невменяемым, и дело его, едва начавшись, было прекращено.
К слову, сам Вождь народов, ещё в бытность свою Иосифом Джугашвили, совместно с соратником по партии товарищем Камо совершил вооружённое ограбление банка. Правда, тогда, в отличие от некоторых других эксов, ограбление обошлось без человеческих жертв…
В общем, более молодым членам РКП(б)–ВКП(б) было с кого брать пример. Вот лишь несколько наиболее вопиющих, но оттого не менее типичных фактов из бесконечной советской хроники:
— 1918 год. Комиссар продовольствия тов. Сермягин осуждён за вымогательство и собственноручные расстрелы без суда и следствия арестованных состоятельных граждан (естественно, «при попытке к бегству»);
— 1922-1924 годы. Известный налётчик и убийца Лёнька Пантелеев в начале своей карьеры успешно совмещал бандитскую деятельность с трудовой. В качестве заместителя заведующего отделом ЧК;
— 1941-1952 годы. Организатор фиктивной воинской части «майор» Николай Павленко прикарманивал всё, что попадётся под руку, включая стройматериалы и оружие. Получил орден Красной Звезды, дошёл до Берлина. После Победы имущество части вывозили в 30 вагонах. Погорел Павленко лишь в начале 1950-х. К тому времени его банда насчитывала свыше 300 человек, включая высокопоставленных партийных и государственных чинов Молдавской ССР.
…Так что же, коррупция и казнокрадство у нас в крови? Наша, как утверждают некоторые, национальная черта?
Конечно же, нет.
Первый шаг в борьбе с коррупцией и казнокрадством — уменьшение роли государства в экономике. Наглядный пример — проведённая в 1992-м приватизация предприятий лёгкой промышленности, торговли и полное исчезновение дефицита. Как только это произошло, в этих сферах экономики вмиг исчезли массовые взятки и воровство.
Второй шаг — сокращение круга чиновничьих обязанностей, а, следовательно, и самих чиновников.
Третий — строжайший и действительный запрет госслужащим в любом виде участвовать в бизнесе. Чтобы власть была реально отдельно, а бизнес — отдельно.
Коррупция и казнокрадство — болезнь излечимая. Даже в сильно запущенном виде. Это доказали уже другие народы. Так чем же мы хуже?
