Школьники Петербурга и Перми восстанавливают историю эвакуированного из военного Ленинграда детсада и судьбы его воспитанников. Эта поисковая работа уже вернула из прошлого немало имён, а ещё — имя целой деревни.
Рано утром 29 июня 1941-го от перрона Московского вокзала отошёл поезд. Пассажиры последнего вагона — воспитатели и малыши из ленинградского садика №20 — не знали, куда их везут. Им сказали только — далеко, на восток.
Провожавшие не плакали, но глаза у всех, даже у мужчин, были на мокром месте. Последние напутствия:
— Анечку одевайте потеплее, она часто простужается.
— У Сонечки больные ушки, так что не забывайте про капли.
И все повторяли: пишите чаще.
«Сохраняется видимое спокойствие, подтянутость. Все полны дисциплины и ответственности. Уезжать не хочется, а надо», — писала в воспоминаниях заведующая детским садом Евгения Николаевна Скотникова.
Сегодня подробности жизни этого садика в эвакуации — отчёты, фотографии, детские рисунки и стихи — хранятся в музее школы №5 города Чернушка Пермского края (тогда — Молотовской области). Здесь, в Чернушке, в ноябре 1941-го, после долгого и опасного пути, выгрузились из вагонов-теплушек маленькие ленинградцы.
Эти материалы из школьного музея легли в основу межрегионального проекта «Спасённое детство», в рамках которого школьники Петербурга и Пермского края вот уже два года по крупицам собирают сведения о дальнейшей судьбе ребят и педагогов. Вдали от родного Ленинграда детсад №20 стал Легаевским интернатом — по названию деревни Легаевки, где разместились эвакуированные.
Об интернате мог никто никогда не узнать. Но архив Евгении Скотниковой попал в руки Уполномоченному по правам человека в Пермском крае Павлу Микову. Историк по образованию, он не смог пройти мимо уникальных свидетельств эпохи и переслал их своей тогдашней петербургской коллеге, детскому омбудсмену Светлане Агапитовой.
«Хорошо бы найти этих ребят», — подумала она и передала документы в петербургский Дворец творчества юных. А там решили строить совместную с пермяками поисково-исследовательскую работу. С петербургской стороны за дело взялись ребята из историко-краеведческого клуба «Петрополь».
По следам Эллы Максимовой
С самого начала стало ясно — легко не будет. Легаевский интернат — песчинка в водовороте военного лихолетья, в поле зрения профессиональных историков не попадал.
Зато оказалось, что судьба Евгении Скотниковой и её воспитанников заинтересовала знаменитую журналистку «Известий» Эллу Максимову. Её статья «Вторая победа», посвящённая детскому саду №20, — единственное, что удалось найти по теме. В таких случаях педагоги обычно рекомендуют ребятам выбрать другую тему. Но проект уже запущен, отступать некуда. Как выйти на след?
— Я руковожу научными работами школьников почти двадцать лет и могу сказать, что проект «Спасённое детство» — самый сложный из всех, — сказала мне Елена Стальмак, педагог клуба «Петрополь». — Когда в Петербург прибыли материалы Легаевского интерната, те ребята, что поопытнее, уже выбрали темы. Пришлось нам подключать девочек помладше, для которых это первая исследовательская работа. Для меня это тоже был профессиональный вызов: сможем ли мы пролить свет на «ненаградную» сторону войны?
В отсканированных материалах, присланных из Перми, нашлась справка об интернате и отчёт заведующей за 1944 год, а также список детей и воспитателей. С этого и начали…
В справочниках «Весь Ленинград» за 1920-е и 1930-е годы нашли довоенные адреса, уточнили, где в Ленинграде находился детский сад № 20 Октябрьского района. Оказалось, при ДК имени Первой Пятилетки на улице Декабристов, 34 — сейчас на этом месте вторая сцена Мариинского театра.
Юных краеведы — восьмиклассницы! — часами просиживали в библиотеках, скрупулёзно изучали банки данных, связанные с войной и эвакуацией, музейные фонды и архивы. Самым важным инструментом стал, конечно, интернет. Девочки писали сотни сообщений всем однофамильцам легаевцев в социальных сетях. Иногда ответа не было, иногда им отвечали, что с интернатом их родные не связаны, но… И дальше рассказывали свои семейные истории, делились воспоминаниями, желали удачи.
Однако уже через месяц после старта благодаря заметке в муниципальной газете нашли первого воспитанника Легаевского интерната — Исаака Хаимовича Фарберова. Оказалось, он живёт в соседнем доме с одной из кураторов проекта. Потом таких совпадений было много. С самого начала невидимая рука будто двигала частички головоломки, чтобы собрать их воедино.
«Мы живём вдали от Ленинграда дружною, весёлою семьёй…»
Эта фраза — строчка из гимна Легаевского интерната, который сочинил один из старших ребят, Исаак Юдборовский.
В 1941-м ему было десять лет. Как он оказался среди дошкольников? Выяснилось, что в детский сад №20 ходила его сестрёнка Эля, а согласно директиве райисполкома, разлучать братьев и сестёр до 12 лет было нельзя. В Легаевке Ися прославился как поэт. В творческом тандеме с приятелем Валей Трыковым они вели стихотворную летопись жизни интерната.
В июле 1945-го Ися благополучно вернулся в Ленинград, к маме и отцу, пережившим войну невредимыми. После школы поступил в Горный институт, потом работал по специальности, стал старшим научным сотрудником ведущего предприятия геологоразведочной отрасли, защитил диссертацию. В 1992-м эмигрировал в Израиль. Ушёл из жизни в ноябре 2011-го, похоронен на городском кладбище города Кармиэль на севере Израиля. В 2018-м на сайте Billon Graves была опубликована фотография его могилы — она-то и помогла найти на Фейсбуке родственников Исаака Матвеевича. О его послевоенной судьбе «петропольцам» рассказал сын Александр. Вот только очень удивился, узнав, что в юности отец увлекался стихосложением — во взрослой жизни он о своём таланте никому не рассказывал.
«Я знал одного Блоха!»
Блох — редкая фамилия. Восьмилетний Ефим выезжал из Ленинграда вместе с 4-летней сестрёнкой Бэллой, по-домашнему — Бэбой. По дороге мальчик заболел туберкулёзом и остался в больнице Ярославской области. Что стало бы с ребёнком, не вернись за ним воспитательница Александра Алексеевна Трещалова? Но она, рискуя жизнью, вернулась. Нашла и привезла в Легаевку.
Эту же историю о заболевшем и чудом спасённом Фиме его жена Марина Яковлевна услышала в 2004 году на конференции в Иерусалиме от совершенно незнакомого человека. Когда она, представляясь, назвала свою фамилию, сидевший за столом пожилой мужчина встрепенулся и сказал: «Знал я одного Блоха! У него ещё была сестра Бэлла!» Оказалось, это был… Исаак Юдборовский. Через Марину Яковлевну нашлась и дочка Бэллы — в Торонто.
Так проект «Спасённое детство» стал межконтинентальным.
Легаевка снова в деле
Изначально «Спасённое детство» задумывалось как возможность школьникам осмыслить самый непростой период родной истории — Великую Отечественную войну. Но проект дал и неожиданные эффекты. Например, изменил топонимику Пермского края.
Легаевка, ставшая вторым домом для маленьких ленинградцев, в 1976-м формально исчезла. Населённый пункт исключили из учётных данных административно-территориального деления Пермской области. Исключили на бумаге, но жизнь в деревне продолжалась. Когда закипела работа над проектом, легаевцы обратились в земское собрание с просьбой восстановить историческое название. И в феврале нынешнего года Легаевка вернулась на карту.
Повлиял проект и на жизнь в Чернушке. К исследованию, проводимому школьниками, постепенно подключился весь город. Администрация муниципального района выступила с инициативой создать мемориал детей войны, формируется архив исследовательских работ, появилась стела, посвящённая «Спасённому детству», в блокадные даты проводятся вахты памяти. За Уралом войну не знали такой, какой её видели в Ленинграде. Но маленькая деревня, чьи жители приняли и обогрели чужих детей, теперь навсегда вписана в блокадную книгу.
Как говорят кураторы проекта, завершить его уже не получится. То и дело появляются новые ниточки, ведущие всё глубже в лабиринт истории. Из желающих участвовать выстроилась очередь. Помимо бесценного исследовательского опыта, ребята оттачивают «гибкие навыки», за которыми сегодня охотятся все работодатели: коммуникабельность, стрессоустойчивость, лидерство, способность работать в команде, нестандартно мыслить. И для них это не будет пустой строчкой в резюме.
Тимуровцы 2.0
За два года действия проекта «петропольцы» нашли девять воспитанников Легаевского интерната, проживающих в Петербурге. И не просто нашли, а взяли над ними шефство. Регулярно звонят, навещают, помогают по хозяйству — то компьютер настроить, то продуктов привезти. И делают это исключительно по собственной инициативе, чем немало удивляют своих наставников.
— У них горят глаза, — говорит Елена Стальмак. — В нашем детстве такое было в порядке вещей — тимуровское движение, гражданская забота. У современных детей этого нет, но им этого, очевидно, не хватает.
Почему частная история почти 80-летней давности так зацепила современных подростков? Всё просто: через исследование и поиск людей они смогли примерить на себя пережитое воспитанниками интерната, провести параллель между прошлым и настоящим. Осознать и прочувствовать кожей, что война — не странички в учебнике, не сухие факты и цифры, не абстрактные холодные слова «патриотизм», «подвиг», «родина»… Это реальные судьбы живых людей. Детей, таких же, как они сами.
Фотография из архива школы №5 города Чернушка Пермского края
(Автор благодарит участницу проекта «Спасённое детство» Арину Говорову за помощь в подготовке материала)
