Натолкнулась в FB на размышления какого-то остроумца. Задавался вопросом: «Для чего существует Россия?» Дискуссия была грустной. Вспоминали Чаадаева и Африку. Но так ли всё грустно?
Не могу для начала не процитировать Пушкина: «Я, конечно, презираю Отечество моё с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство»
На этом цитату из письма «нашего всего», как правило, обрывают, чем превращают великого поэта в квасного патриота, каковым он, если и стал, то под конец жизни. Сидя в Михайловском в ссылке, Пушкин мечтал покинуть Родину, а потому иностранцы, ругающие Россию, но продолжающие жить в такой ужасной стране, возмущали его до глубины души: «Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? Если царь даст мне свободу, то я месяца не останусь…»
Вот такое вполне современное «пора валить» из XIX века…
Мне кажется, или это только в России много веков спорят о миссии родной страны и её предназначении? И если видят, что идеалы державы не совпадают с идеалами личными, расстраиваются и впадают в депрессию. В принципе эта мессианская напасть может настигнуть любую страну как комплекс мессии может стать диагнозом, даже ели мессия вполне себе реальный, небом посланный. Через такие поиски себя в мире прошли все более или менее крупные державы. Некоторые, как США, нашли свою миссию, и теперь несут истину всему миру. При этом мнение всего мира не учитывается…
Некрупные страны тоже время от времени тоже решаются на особый путь — посмотрите на Корею или Зимбабве. Иногда преуспевают, чаще проваливаются. Но только Россия ищет эту свою самость на протяжении столетий и найти никак не может.
В сущности, если отбросить способы коммуникации, то спор о предназначении Родины, её грехах и свершениях, на который я натолкнулась в FB, мало чем отличается от переписки Грозного с князем Курбским: «А если и сыщется кто-нибудь, кто говорит, выполняя Божью волю, о правде, то такого власти осуждают и после многих мучений предают страшной смерти. Грустное зрелище и горький позор! Из-за таких невыносимых мучений иные тайно убегают из отечества; иные своими руками предают себя смерти…» Тоже весьма актуально, если отбросить языковую и юридическую архаику. Правда, сейчас в FB пишут не столь пафосно, но не менее печально.
Неужели и впрямь Россия — заколдованная страна, обречённая ходить по кругу? И прав Чаадаев с его жёстким приговором: «Мы ничего не дали миру, ничему не научили его, мы продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для последующих поколений»?
В это можно было бы поверить и принять приговор как данность, если бы не одно, но очень большое «но». Когда Чаадаев писал эти строки, Россия уже дала последующим поколениям весьма поучительный урок, о котором написал «наше всё», поэт, мечтавший и месяца не остаться в России:
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Ответ был дан Чаадаеву, но он его не услышал.
Потом прозвучало ещё немало ответов. Россия, умудрившаяся сделать явью вполне утопические идеи Маркса, сумела преобразить дикий капитализм — который стал клониться в сторону «всеобщего благоденствия». Россия ценой невероятного усилия воли народной сумела остановить Гитлера. Кто хочет это оспорить — welcome.
Но факт остаётся фактом и президент Рузвельт не просто так послал в мае 1942 года телеграмму генералу Маккартуру: «С точки зрения большой стратегии, ясен простой факт — русские убивают больше солдат противника и уничтожают больше его вооружения и снаряжения, чем остальные 25 государств Объединенных Наций, вместе взятых»
Русские либералы и русские патриоты сейчас, как русские западники и славянофилы XIX века продолжают спорить о «заколдованной стране», чей путь не определён и невнятен. А страна век за веком даёт однозначный ответ. Россия —всемирный кризис-менеджер, где умеют полагаться на «авось» и при этом спасать мир. Но только в его минуты роковые. Когда остался тот самый пресловутый «авось» — когда осталась лишь вера в то, что может быть, станется, сбудется, что надежда ещё есть, когда остались фатализм и «антирациональность» русского характера, а кроме того — храбрость и упрямство русского человека.
Может, пора прекратить спор Грозного и Курбского, и просто признать — Тютчев прав. Для страны, которая давно стала всемирным антикризисным менеджером не придумать общего аршина. И пытаться не стоит.
