Эта война — ровесница человечества. Правда, поначалу она шла тихо, неспешно, и её никто не замечал. Но вот в XVIII веке в Англии появились паровой двигатель, ткацкий станок, и — пошло-поехало…
…Началось так называемое «сжатие исторического времени», и битвы будущего с прошлым стали приобретать всё более масштабный, ожесточённый характер. И, что ещё крайне важно, они стали постоянными и зачастую непонятными.
Кто с кем сражается
Термин «Kulturkampf («Война культур», нем.) возник в 1871 году в Германии. Но обозначал он совсем другое — меры канцлера Отто фон Бисмарка, направленные на вывод германских учреждений образования и культуры из-под влияния католической церкви.
Время переосмыслило старое понятие, и уже во второй половине ХХ века, заговорили о войне культур, когда в связи с развитием потребительского общества и глобализма во многие страны хлынули американские товары и фильмы, а с ними идеи демократии, активно навязываемые традиционалистским обществам.
Буквально в последние десятилетия термин обогатился третьим словом и сегодня зачастую встречается как «война культур и цивилизаций». При этом на память сразу приходит нашумевшая в 1990-е книга Сэмюэла Хантингтона «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (1996). В ней автор утверждал, что в будущем войны будут разворачиваться не между отдельными странами, а между антагонистичными цивилизационными культурами. Точнее — между иудео-христианской и мусульманской, поскольку исламский экстремизм станет угрозой для всего мира.
В реальности эти войны уже идут. Однако не между культурами и религиями. Эти войны навязывает другим странам международный терроризм, а они, в том числе Россия, вынуждены на эту агрессию отвечать.
Но есть ещё одна, поистине всеохватная война культур и цивилизаций — война между прошлым и будущим. Она разворачивается повсюду — в преуспевающих и отстающих странах, в городах и сельской местности, в IT-компаниях и магазинах, на промышленных предприятиях и в редакциях СМИ, в школах и больницах, в садоводческих товариществах и семьях…
Жить стало лучше, жить стало веселее
На протяжении всей истории цивилизации людей терзали жара, холод, голод, бедность, беспощадные враги, а также болезни, которые несли почти неминуемую смерть. И трудиться приходилось по завету Господа Бога: «В поте лица твоего будешь есть хлеб…» (Бытие 3:18). Поэтому при малейшем улучшении жизненных условий все тут же принимались мечтать о стабильности.
А сама жизнь была устроена строго иерархично. В обществе — от фараона до раба, в армии — от главнокомандующего до рядового-первогодка, в семье — от старейшины клана до мальчишки-подростка… И чем выше ты стоял на ступеньках этой иерархии, тем больше у тебя было прав и свобод и тем больше возможности учить и приказывать. В этих условиях вышестоящие смотрели свысока на нижестоящих, а те — с завистью, обречённой покорностью или ненавистью на тех, кто выше.
Теперь тот мир, длившийся многие тысячелетия, рушится на наших глазах.
Продовольствия в мире хватает на всех, и даже в более или менее преуспевающих странах бедняки уже не боятся голода, а тем более голодной смерти — им помогают соответствующие госпрограммы, фонды и благотворительные организации.
И войн уже боятся меньше. После Второй мировой локальных войн, включая гражданские, стало меньше [2. С. 55].
Медицина развивается гигантскими темпами. Многих людей страшат уже не столько сами болезни, сколько то, во что они обойдутся. Жизненные условия, в том числе санитарно-бытовые, в большинстве стран улучшились настолько, что даже начало ХХ века многим кажется страшной архаикой. В итоге за последнюю сотню лет средняя продолжительность жизни на планете выросла вдвое, причём только за последние два десятилетия — на шесть лет, и в прошлом году достигла уровня в 73 года [1].
Иерархичность привычной жизни всё чаще «трещит по швам, — констатирует клинический психолог, гештальт-терапевт Елена Леонтьева. — Вертикаль власти и принципы естественного доминирования размываются идеями системности, горизонтальных связей, равенства, партнёрства, самоорганизации и т.д.» [3. С. 61].
В результате уже сегодня по всему миру растёт число самозанятых и предприятий малого бизнеса, где всяк сам себе хозяин. Всё больше рождается различных кооперативов и товариществ, самоуправляемых общественных организаций.
Социологи уже говорят о возникновении общества поддержки и взаимовыручки. Волонтёрское движение стало поистине массовым (только в России несколько миллионов волонтёров). Если вам надо куда-то ехать, вы отыщете в интернете того, кто едет туда же в то же время и готов взять попутчика за минимальную плату. Если хотите отдохнуть, скажем, в Праге, поищите в том же интернете пражан, которые тоже собираются в отпуск и с удовольствием на безвозмездной основе поменяются с вами квартирами на эти две недели.
Тот же интернет поможет продать ненужную вещь, получить консультацию по тому или иному вопросу, разыскать необходимую книгу, цитату или человека.
Общество потребления трансформируется в общество самообслуживания. Сегодня вы можете сами — и гораздо дешевле — помыть свою машину на специальной мойке, собрать приобретённую в магазине мебель, купить, не сходя с места, билет на самолёт, поезд или в театр, совершить финансовую операцию с помощью приложения в смартфоне, не заходя в банк.
Это не ужас. Это ужас, ужас, ужас!
Перечислить все плюсы в победе культуры будущего над культурой прошлого невозможно, их огромное множество. Но немало и минусов. Назову всего пять.
1. Далеко не все — особенно молодые — осознают, как распорядиться возросшим пространством свободы и прав, которые даются им с момента рождения. Очень многим свойственно ощущение собственной исключительности, эгоизма, вседозволенности, неудержимого гедонизма, непонимания того, что личные права и свободы немыслимы без личной ответственности и заканчиваются там, где начинаются права и свободы других.
Прежде всего, это касается отношений с близкими, потому что любовь и дружба немыслимы без того, чтобы обе стороны не поступались своим ego. И не потому ли в наши дни дружба и любовь всё чаще подменяются числом френдов и лайков в соцсетях, браки быстро приходят к разводам, а ряды одиноких растут, как на дрожжах?
2. Интернет и мобильная связь задумывались как технологии, несущие людям свободу, но слишком многие пользователи восприняли эту свободу как возможность изготавливать и распространять фейки и порнографию, заниматься травлей и мошенничеством.
3. Ещё одна опасность, которую обрушила на нас цифровизация, — тотальный контроль со стороны власти, бизнеса и тех же мошенников. Уже сегодня про каждого из нас известно всё — наши паспортные данные, внешность, местонахождение, финансовое состояние, интересы, круг коллег, друзей и родных… Таким образом, одна из основ вчерашней этики — конфиденциальность частной, тем более интимной жизни (privacy)— в одночасье превратилась в химеру.
Ну, а после того как одна из бесчисленных телекамер бесстрастно зафиксировала, как ты целуешься с любимым человеком, после того как по телевизору крутят рекламу женских прокладок, презервативов и средств лечения простатита и геморроя, после того как в аэропорту перетряхнули содержимое твоего чемодана и тебя самого просветили до наготы и скелета, — после всего этого ты и сам теряешь всякий стыд. И вот уже всенародно любимая актриса охотно рассказывает с телеэкрана о своих былых любовниках, светская львица появляется на рауте в прозрачном платье, под которым виднеются только трусики, а тысячи горожан жарким летом разгуливают по улицам и магазинам едва ли не в том, в чём некогда мама произвела их на свет.
4. На смену тоталитарным режимам государств прошлого века пришло тоталитарное давление со стороны общества. Новые — зачастую, мягко говоря, весьма спорные — идеи, словно пожар, охватывают социум, вынуждая всех до единого им подчиняться. Сейчас в так называемом приличном обществе нельзя даже обмолвиться, что гомосексуальная семья, — это ненормально, массовое вставание на колени в знак поддержки BLM — по меньшей мере, странно, а запрещение классических романов Марка Твена, Маргарет Митчелл и Бичер-Стоу — глупость.
5. Ещё одна проблема — разверзшаяся пропасть между поколениями. Многие из тех, «кому за…», ощущают себя на обочине современной жизни. Это проявляется и на рынке труда, и в освоении новых технологий, и — что самое больное — в отношениях с молодыми.
Испокон веков молодёжь уважала старших, ведь они накапливали большой жизненный опыт и знания. В наши дни этот багаж прошлых лет детям и внукам не нужен — он безнадёжно устарел и не имеет практического применения. Всё вокруг меняется с такой скоростью, что трудно себе представить, как всего 10 лет назад люди обходились без смартфона, 25 лет назад — вообще без мобильников, 30 лет — даже без Всемирной паутины (World Wide Web), а вы про какого-то Брежнева, про то, как в юности подрабатывали, разгружая вагоны, и про то, что всю жизнь трудились на одном заводе… Смешно!
Всё перевернулось. Всё чаще уже не старшие учат младших, а младшие — старших. Причём не только, как управляться с новыми гаджетами, но и тому, что работа за компьютером не менее важна, чем за токарным станком, что милосердное отношение к животным — один из важнейших признаков цивилизованности, что если парень или девушка осваивают две или даже три профессии, это не значит, что они «попрыгунчики», просто у них высокая жизненная мобильность…
Что день грядущий им готовит?
Сотни миллионов людей крайне тяжело переживают всю эту «реструктуризацию всех человеческих взаимоотношений и ролей» [4. С. 316]. Да и как иначе, если культура с её моралью, нравственностью и поведенческими нормами, которые утверждались долгими веками и считались вечными ценностями, рухнули буквально в одночасье!
Современная культура напоминает разбившееся зеркало. Она превращается в мозаику субкультур — возрастных, профессиональных, имущественных, по интересам и т.д.
Люди постарше недоумевают:
— Неужели неуважение к прошлому отцов и дедов, публичное бесстыдство интимной жизни, однополые семьи и прочие нынешние кошмары — это и есть будущее?!
Никто не знает ответа на этот вопрос. С определённостью можно утверждать только одно — начался фазовый переход человечества от старой, индустриальной, цивилизационной модели к новой, модернизационной, и теперь идёт поиск ценностей и норм будущего, а что наши дети и внуки оставят и что отбросят, решать им.
И ещё одно несомненно: дети, родившиеся сегодня, будут жить в мире, который мы, нынешние, приняли бы за мир инопланетян.
Литература
- РИА Новости. 9.12.2020
- Асемоглу Д. Мир, который унаследуют наши внуки// Через 100 лет: ведущие экономисты предсказывают будущее. М., 2017
- Леонтьева Е. Изображая жертву: почему борьба с харрасментом приводить к эскалации насилия // Конец привычного мира. М, 2021
- Тоффлер Э. Третья волна. М. 1999
