На протяжении 320 лет истории Санкт-Петербурга у него было немало смысловых доминант и был свой стиль поведения. А что ждёт Город в будущем?
Сначала Петербург был европейским городом, потом — имперским, ещё позже — интеллигентским, при советской власти сперва — оппозиционным, затем — героическим (после блокады) и, наконец, превратился в «великий город с областной судьбой» [7 смыслов Петербурга от основания до наших дней | Мозгократия (mozgokratia.ru)].
В 1990-годы, если у Петербурга и оставалась какая-то идея, то это была идея тотальных перемен.
С наступлением нового столетия Город стал превращаться в мировой центр туризма, с архитектурными, ландшафтными, музейными, скульптурными, историческими и прочими достопримечательностями, а также развитой туриндустрией. Я помню Ленинград-Петербург с конца 1950-х и смею утверждать: нынешний Город в рамках своего исторического центра — прекрасен. Никогда он не был таким красивым — и днём и вечером.
Ну, а что дальше? Хватит ли Петербургу только одного наряда — туристической Мекки?..
* * *
Известный петербургский философ Моисей Каган ввёл когда-то понятие особого «духовного склада жителей этого Города — той своеобразной социально-психологической структуры, которую соотечественники уже в начале XIX века начали опознавать как особый тип россиянина — петербуржца» [Каган М. Град Петров в истории русской культуры. СПб., 1996. С. 93].
На мой взгляд, этот тип петербуржца складывался на основании нескольких компонентов.
Во-первых, здесь, на невских берегах, с самого рождения Города было необычайно много самых разных специалистов (корабельщиков, каменщиков, плотников и т.д.), приехавших из разных мест России, а также из-за границы. Поэтому именно в Петербурге очень быстро проявилось уважение к мастерству, профессионализму, как чужому, так и своему.
Во-вторых, в отдельные времена доля иностранцев в Петербурге достигала 18 процентов, а главное, они главенствовали — и официально, и по общему признанию — в ряде важных сфер жизни Города. Это во многом способствовало тому, что правила и манеры европейцев со временем стали общепризнанными.
В-третьих, после того как в XIX веке в Петербурге возникла и расширилась интеллигенция, её поведение взяли за образец многие слои городского населения. Нередко можно было услышать: «Мой-то сынок ухаживает за интеллигентной девушкой», «Она вышла замуж и вошла в интеллигентную семью», «Дочкин муж, ничего плохого не скажу, мужчина интеллигентный»… Ос обую прослойку жителей составляла рабочая интеллигенция.
В-четвёртых, на выработку петербургского городского типа, конечно же, повлияли и другие факторы. Прежде всего — множество военных и чиновников, представителей власти. Во многом благодаря им среди петербуржцев утверждались такие качества, как дисциплинированность, сдержанность, строгость и аккуратность в одежде, умение с достоинством себя держать. Наличие большого числа театров и музыкальных залов породило широко распространённое пристрастие к драматическим, оперным и балетным спектаклям, симфоническим концертам.
Наконец, в-пятых, огромное значение в формировании петербургской этики имел, несомненно, сам Город. Его почти геометрическая планировка, его величественная архитектура, его невские ландшафты, имперская неповторимость в сочетании с тихой нежностью белых ночей и парков… Всему этому хотелось соответствовать.
* * *
В 1950-е —1970-е годы, куда бы вы ни приехали, достаточно было сказать, что вы ленинградец, и перед вами распахивались все двери и все сердца.
Считалось, будто Ленинград был самым любимым городом в СССР. Это не совсем так. Любимыми были, прежде всего, жители Ленинграда — культурные, приветливые, аккуратно и модно одетые, следящие за чистотой в своём городе…
В те годы Ленинград к тому же называли самым европейским городом Советского Союза, хотя были города не менее, а, может быть, даже более европейскими — Калининград (бывший Кёнигсберг), Львов, Рига, Вильнюс, Таллин. Но и тут на самом деле европейскость советские люди видели не столько в самом Ленинграде, сколько в ленинградцах, потому что их манеры себя вести ассоциировались с заграничными.
В нынешних петербуржцах все эти качества встречаются уже редко. Даже, я бы сказал, крайне редко.
Впрочем, таковы мои личные ощущения. А, например, известный петербургский социолог Михаил Илле считает, что это не так. В его статье «Образ “настоящего” петербуржца в исторической ретроспективе и массовом сознании современных горожан» [Илле М.Е. Социология культуры и искусства. Статьи разных лет. СПб., 2021. С. 201–259] говорится: судя по опросам середины 2010-х годов, «общественное мнение горожан полагает, что примерно 30% нынешних петербуржцев своим поведением, манерами, уровнем культуры соответствуют званию “настоящего” петербуржца». При этом — что ещё важнее — наиболее оптимистично оценивает ситуацию молодёжь.
Думаю, в данном случае общественное мнение зачастую выдаёт желаемое за действительное. Тем не менее, и это «желаемое» чрезвычайно важно. Оно означает, что современные петербуржцы, в том числе молодые, хотят возвращения былых качеств.
* * *
Этика человеческих взаимоотношений — сложная многоуровневая система. Но в ней можно вычленить два наиболее часто встречающихся уровня. Первый — тот круг, где ты свой: семья, родственники, друзья, знакомые, коллеги. Второй — большой город, где тебя никто не знает, и ты никого не знаешь.
На первом уровне человек, за редкими исключениями, ведёт себя в строгом соответствии с тем, как это принято среди его близкого окружения. Ещё бы, ведь в противном случае подвергнешься порицанию, лишишься важных возможностей и выгодных перспектив, а то и вообще превратишься в изгоя. «Сегодня не выполнишь в срок распоряжение начальника, — соображает ленивый подчинённый, — завтра не получишь прибавку к зарплате».
Но на втором уровне многие дают себе бóльшую волю. Ограничителем для них служит, главным образом, полицейский. «Плевать я хотел на эту тётку, — рассуждает такой человек, сидя в метро. — Чего я буду уступать ей место да ещё улыбаться, если мы друг друга не знаем и больше никогда не увидимся?».
На языке науки такая ментальность называется отсутствием региональной идентичности. Если по-простому — человек проживает в этом городе, но не ощущает себя его жителем, а тем более гражданином.
Да, с той «тёткой» этот пассажир почти наверняка больше никогда не встретится — это верно. Но если ты именно так будешь относиться к окружающим, то все они точно так же будут относиться к тебе. По крайней мере, на большее можешь не рассчитывать.
Так как же втолковать такому горе-пассажиру, что даже в многомиллионном мегаполисе гораздо выгоднее быть вежливым, не оскорблять своим внешним видом и поведением окружающих, потому что и тут бумеранг никто не отменял?
Честно скажу: не знаю. Знаю только, что втолковывать надо. Если, конечно, мы хотим себя чувствовать настоящими петербуржцами, а не воспоминанием о былом.
