Одной из половинок писателя «братья Стругацкие» был Аркадий Натанович Стругацкий. Не только талантливый литератор и искусный переводчик, но также не менее уникальный редактор.
В 1955 году после демобилизации из армии, он вернулся с Дальнего Востока и обосновался в Москве. С 1957-го работал редактором в Государственном издательстве художественной литературы, а с 1958-го, параллельно, – в Детском государственном издательстве. Там, в Детгизе, и познакомился, а немного позже сдружился с коллегой по работе Ниной Берковой.
Вот как воспроизводила Нина Матвеевна Беркова отношение Аркадия Стругацкого к доверенному ему делу:
«Обычно наши обсуждения с Аркадием происходили таким образом: резко открывалась дверь и на пороге возникала высокая фигура Стругацкого.
— Пошли, — лаконично говорил он и буквально вытаскивал меня из-за стола. Огромными шагами он направлялся к заветному тупику, а я, едва успевая, семенила за ним. — Садись, малыш! — командовал он. — Ты не представляешь, какая рукопись! Как парень пишет! Ты только посмотри, вот здесь, например.
Я молча брала очередную “нетленку” и начинала её листать
— Вот, вот и вот! — Он тыкал пальцем в почти полностью перечёркнутую страницу, переписанную его, таким знакомым мне почерком. — Видишь, как это здорово! После чего он вставал во весь свой немалый рост и ходил взад-вперед, искательно глядя сверху вниз на меня.
Каждый раз я восхищалась этим человеком. Насколько щедро он, сам того не замечая, дарил свой талант другим и искренне верил, что это написал сам автор
— Аркадий! Да это же всё ты написал! — возражала я, зная, что он всё равно будет настаивать на своём.
И действительно, он был неумолим:
— Да ты посмотри — какая интересная мысль! — восхищался он. — Нет, надо обязательно помочь парню! Вот увидишь, какая получится классная штука…
В этих словах весь Аркадий — он умел находить крупицу оригинальной мысли и, дополняя её, доводить до гигантских размеров. Он помогал очень многим, а несколько рукописей сам редактировал».
И буквально первым же заданием Аркадию Стругацкому стала работа над рукописью повести Григория Гребнева «Мир иной». Как рассказывал сам Аркадий Натанович в 1990 году — ноша была непосильной для начинающего редактора, но он, тем не менее, справился.
Дело усугублялось тем, что издательство заключило с Гребневым договор на книгу «Пропавшее сокровище. Мир иной» и даже выплатило аванс, однако автор, тяжело болевший в конце жизни, умер, так и не успев серьезно поработать над рукописью. В результате перед молодым редактором Стругацким оказались примерно полсотни разрозненных листочков, из которых следовало сделать хоть что-нибудь читаемое.
Отбросив сомнения, Аркадий с некоторым даже азартом приступил к работе. И к сроку, указанному зав. редакцией, готовая рукопись была представлена.
В 1990-м один из ценителей творчества АБС прямо спросил:
— Выходит, вы написали повесть заново?
И Аркадий Натанович так же прямо ответил:
— Вот это я написал заново.
И, как выяснилось в той же беседе, — не только это.
Всплыла ещё одна история, когда Аркадий Стругацкий всерьёз потрудился за автора. Речь зашла о книге Германа Чижевского «В дебрях времени», в выходных данных которой А.Н. Стругацкий значился ответственным редактором.
Взяв рукопись в работу, АН весьма быстро выяснил, что, несмотря на увлекательную идею и прекрасные рисунки, выполненные самим автором, текст требует существенной переработки и значительных дополнений, иначе чтение его ни у кого не вызовет интереса. Поскольку сам Чижевский ничего изменить не смог, пришлось молодому редактору половину книги дописывать самому.
— Вот ещё один случай, когда я принимал активное участие в чужих делах, — признался Аркадий Натанович.
В остальном же, когда ситуация не требовала столь радикальных действий, Стругацкий-старший активно сражался за издание понравившихся ему книг. Яркий пример тому — заступничество за незаслуженно отлучённый роман Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова «Экипаж «Меконга».
Рукопись пылилась в «Детгизе» не менее двух лет, пока не попала в руки Аркадию Стругацкому. Ничего удивительного в этом не было. Присланное произведение являло собой довольно объёмистый материал. А психология тогдашних редакторов в отношении толстых рукописей не отличалась разнообразием — если творение неохватно, почти наверняка оно либо халтура, либо труд графомана.
Заведующая редакцией фантастики Мария Михайловна Калакуцкая вызвала молодого Стругацкого и поручила ему очередное задание: взять валяющуюся уже два года рукопись, написать разгромную рецензию и отослать обратно, тем самым поставив точку в проделанной работе.
Редактор Стругацкий послушно приступил к чтению и… не смог оторваться. «Экипаж «Меконга» — текст огромный. Пришлось взять пухлую папку домой и читать всю ночь. А наутро на вопрос Калакуцкой: «Ну, что, отправляем?», АН твёрдо возразил:
— Нет. Никуда не отправляем. Это надо издавать, и немедленно!
Получился небольшой скандальчик. Однако ошеломлённое непривычным натиском и приведёнными аргументами начальство вынуждено было пойти на попятную. Так в 1962 году одно из лучших произведений отечественной фантастики попало к читателю.
Ну, и, пожалуй, ещё один эпизод, характеризующий редактора Стругацкого. Случился этот курьёз в аккурат после полёта Юрия Гагарина.
Приглашает Аркадия Стругацкого к себе в кабинет зав. редакцией — а у неё там уже сидит один из столпов прежней советской фантастики Александр Казанцев — и говорит:
— Вот Александр Петрович принёс нам свою новую книгу — «Внуки Марса»…
В ответ Стругацкий скромно сообщает, что он безумно рад, тихо принимает рукопись и бесшумно удаляется, дабы приступить к чтению. А начав читать, на идею старается особого внимания не обращать, поскольку попадалась она ему не раз в зарубежной литературе. Да вот беда, текст написан совсем неважно, и редактор потихоньку правит, карандашиком накидывая собственный вариант.
Какое-то время спустя Аркадий Натанович сообщает Александру Петровичу, что первые главы его эпического труда отредактированы. Корифей милостиво разрешает приехать. Однако, ознакомившись с карандашной вязью Стругацкого, реагирует резко: дескать, ни одного вашего слова я не приемлю, извольте сдавать в производство, как есть, потому как я считаю, у меня написано лучше!
Редактор, естественно, докладывает своей заведующей, а та, узнав о выходке Казанцева, в сердцах произносит:
— Ну, и сдавайте, Аркадий Натанович! Пусть хоть раз отвечает сам за себя!
В общем, повесть «Внуки Марса» стала единственной книгой ответственного редактора А.Н. Стругацкого, изданной без его правки. Её литературные достоинства можно оценить, прочитав оригинал (М: Гос. Издательство Детской литературы, 1963 год). Более добавить нечего.
А Аркадий Натанович Стругацкий в литературных кругах до сих пор так и числится отличным редактором.
Кроме всего прочего, конечно.
