Вчера в Москве на 87-м году жизни скончался известный русский писатель, автор и близкий друг нашего интернет-журнала Борис Николаевич Камов.
Его знали тысячи людей. И каждый по-своему: одни — как писателя, историка, публициста, литературоведа, другие — как народного целителя, третьим — посчастливилось и читать его книги, и лечиться у него, и слушать его мудрые жизненные советы. По большому счёту, чем бы ни занимался Борис Николаевич, он всегда оставался верным одному и тому же делу — борьбе за человека.
Ещё в первой половине 1950-х годов, учась в Ленинградском педагогическом институте, он начал заниматься биографией и творчеством Аркадия Гайдара. Тогда же понял, что многое в жизни прославленного детского писателя затемнено, скрыто, предательски искажено.
В биографиях Гайдара везде значилось: погиб в годы Великой Отечественной войны. И всё, никаких подробностей. Камов в начале 1960-х отправился на Украину, опросил сотни свидетелей и доказал, что Гайдар погиб как герой — спасая товарищей по партизанскому отряду. Во многом именно благодаря Камову в начале 1970-х было возрождено тимуровское движение, объединившее пять миллионов ребят по всему Советскому Союзу.
Борис Николаевич написал об Аркадии Гайдаре десять книг — и для детей, и для взрослых. И в каждой — на основании документов и бесед с очевидцами — отстаивал доброе имя своего любимого героя. Из работ Камова мы узнавали, что Гайдар в реальности был едва ли не самым аполитичным детским писателем страшного предвоенного десятилетия, что его отношения со сталинским режимом складывались очень не просто (в 1938-м книги писателя были изъяты из библиотек и сам он чудом избежал ареста), что летом 1941-го в трагическом Киевском котле корреспондент «Комсомолки» Гайдар предпочёл остаться на оккупированной территории, считая, что принесёт больше пользы как человек, знакомый с военным делом…
А уже в 1990-е Камов защищал Гайдара, борясь с газетно-книжными мошенниками и киллерами, которые выдумывали об Аркадии Петровиче порочащие его наветы и небылицы. Это была явно хорошо оплаченная и тщательно организованная масштабная идеологическая кампания. На первом этапе мишенью должен был стать Аркадий Гайдар, а на втором — его внук Егор. То было время массовых разоблачений советского прошлого. Об оправданиях чего бы то ни было, происходившего в сталинском СССР, никто не хотел слышать. Борис Камов ринулся в сражение за Аркадия Гайдара фактически в одиночку. И победил.
Но ещё раньше, в конце 1960-х, в молодую семью Камовых пришла беда. Врачи поставили сыну диагноз: пиелонефрит. И сказали, что перспектив нет. Борис Николаевич не смирился с судьбой, решил сражаться за своего мальчика до последнего. Он отправился в книгохранилища и в короткий срок изучил множество рецептов народного целительства, от отечественных лекарей до индийских. В результате не сразу, но всё же удалось облегчить страдания ребёнка, а затем и вылечить его.
Так он стал целителем. Его жизнь сильно изменилась. Почти десять лет Борис Камов помогал больным детям, официально работая в государственных оздоровительных учреждениях — во Всесоюзном детском фонде имени В.И. Ленина, в поликлиническом отделении Морозовской детской городской больницы в Москве, в НИИ детской онкологии и гематологии, иначе говоря — в детском отделении Российского онкологического научного центра имени Н.Н. Блохина, в ряде других лечебных заведений. Многим детям Камов облегчил тяжёлые испытания, немало ребят были обязаны ему выздоровлением.
…Откуда было в этом человеке постоянное стремление бороться за других?
Сам Борис Николаевич считал, что, во-первых, это от отца. «Уже в мальчишеские годы я старался отцу подражать, — писал он в своей последней книге «Аркадий Гайдар без мифов». — Мой отец ребёнком остался без родителей, но у него было пятеро братьев и две сестры. …Они всю жизнь держались вместе, помогая друг другу… Братья отца спасли меня, мать, сестру в блокаду, вывезли на Большую землю. Этот принцип родственной сплочённости, безотказной помощи близким и окружающим я унёс из ленинградского дома».
А ещё Борис Николаевич говорил, что очень многим в своём характере обязан Аркадию Гайдару. В той же книге он писал об этом так: «Нужно помогать людям задаром. Нельзя мириться с подлостью. Следует отвечать ударом на удар (в прямом и переносном смысле). Здесь пример моего отца, Николая Иосифовича, как бы сомкнулся с примером Аркадия Петровича».
Но был, был в этой главной, на мой взгляд, черте Бориса Камова ещё один исток — сама война. Ему было девять лет, когда она началась, а уже в августе он наряду с другими ребятами дежурил по огромному дому на Вознесенском проспекте, где тогда жила семья. Если объявлялась воздушная тревога, бежал на крышу и тушил «зажигалки». В девять лет! Щипцы, которыми надо было хватать эту маленькую бомбу, были едва ли не больше, чем сам дежурный.
— А как же мама? — спросил я. — Как она не боялась отпускать девятилетнего мальчишку на крышу?!
— Боялась, конечно. Но у каждого из ребят был свой день дежурства, и уже шла война. На войне быстро взрослели. Я маме сказал: «От меня ведь зависит, чтобы наш дом не сгорел. Если я не пойду, то кто же тогда?» И она отступила, поняла меня.
В Боре, Борисе Николаевиче, Борисе Камове всегда жила такая уверенность в собственной правоте и собственных силах, что это не могло вызвать в людях ничего, кроме уважения…
