Этот артист уже широко известен публике. К своим 25 годам он успел принять участие в телепроекте «Голос» и полюбиться слушателям как один из самых талантливых исполнителей эстрадных песен и романсов.
— Дмитрий, начну с насущного — как проходит ваша самоизоляция, чем занимаетесь?
— Первое время я отдыхал от музыки, чтобы влюбиться в неё ещё сильнее. И это сработало. Когда заскучал, сел за фортепиано и начал работать над техникой. К сожалению, на это у меня не всегда хватало времени в последние годы.
А ещё поставил новые струны на электрогитару. И даже настроил её! Вспомнил, как на ней играть. Для аранжировщика очень полезно освоить максимальное число инструментов, знать их специфику. Тогда и партитуры будут интереснее, качественнее.
В общем, сейчас у меня идёт адаптация к новому режиму. Хочется успеть многое за это время, а то становится стыдно за бесцельно прожитые дни (смеётся).
Просыпаюсь в одиннадцать утра… Правда, во сколько засыпаю, это другой вопрос. Всегда любил ночную активность. Мозг пробуждается ближе к полуночи, и сразу хочется работать.
— Бедные соседи!
— Соседи у меня прекрасные, и я всегда старался не давать им повода на меня злиться. Но один раз мне надо было срочно что-то доделать ночью, а от плотных наушников спустя несколько часов у меня разболелись уши. Поэтому я на самой минимальной громкости работал через колонки. И вот часа в четыре утра услышал аккуратное «дзынь-дзынь» по батарее. Теперь я знаю, что мой сосед снизу в курсе моих музыкальных опытов, и больше никогда так не делаю.
— Вы занимаетесь только концертной деятельностью?
— Нет, ещё я работаю концертмейстером в Российском государственном институте сценического искусства (это бывшая петербургская Театральная академия, что на Моховой), а также пишу аранжировки и оркестровки на заказ.
— У вас очень красивый голос. Кто ваш учитель по вокалу?
— Сейчас стараюсь самостоятельно развиваться. Моим первым педагогом по эстрадному вокалу была Нина Петровна Серебряная. Занималась она со мной долго, продуктивно и очень интересно. На занятиях я мог петь то, что нравится самому. Это было очень важно для меня, особенно в контрасте с классическим образованием (Дмитрий учился в Санкт-Петербургском хоровом училище им. М.И. Глинки, а затем в Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова на факультете хорового дирижирования — Прим. авт.).
Позже очень во многом мне помог выдающийся музыкант, вокалист и артист, к большому сожалению, уже ушедший из жизни, Михаил Луконин. Добрый, отзывчивый человек, он давал мне множество ценных советов на тему вокала. Мне посчастливилось взять у Михаила несколько уроков, которые навсегда изменили моё понимание вокала.
— Давайте пофантазируем. С кем из современных отечественных артистов вы бы хотели выступить на одной сцене?
— Очень люблю творчество Леонида Агутина. Мне нравится то, что делает Алексей Чумаков. У них обоих в команде супер-музыканты, а для меня это крайне важно — какие музыканты окружают артиста, какие аранжировки играют… Я бы с удовольствием нажал для них на клавишах пару интересных аккордов, хотя они точно уже про них слышали…
— А откуда у вас любовь к джазовой импровизации?
— Мой папа с детства ставил мне кассеты Оскара Питерсона, Уитни Хьюстон, Мэрайи Кэри и много другой хорошей музыки различных стилей. Этот слуховой опыт во многом и сформировал мои музыкальные пристрастия. Я шестнадцать лет обучался академической музыке, но классика долго не привлекала меня из-за нот, которые нужно сыграть все и ни шагу в сторону! Тяга к импровизации, к игре «не по нотам» никогда не покидала меня. Но Дебюсси, Пуленка, Рахманинова, Лядова люблю…
Постепенно начал подбирать или, как говорят, «снимать» интересующую меня музыку, пытался импровизировать, сочинять. В этом есть некая магия — когда узнаёшь про какой-то сложный аккорд не из учебника, а сам подбираешь его на фортепиано, услышав в любимой песне.
Переломный момент произошел, когда мне было около двенадцати, мы с отцом попали на концерт The Manhattan Transfer в БКЗ «Октябрьский». Энергия живого выступления так подействовала на меня, что я окончательно влюбился в музыку и больше не расстаюсь с этим чувством.
— Что самое страшное на шоу «Голос», когда вы стоите на сцене с полным зрительным залом и четырьмя наставниками, которые сидят к вам спиной?
— Самое страшное — осознание того, что песня подходит к концу, а никто не поворачивается. Вера в то, что повернутся, да и вообще вера в самого себя гаснет с каждой секундой. Но всё же длительная подготовка и томительное ожидание этих нескольких минут изматывают нервы намного сильнее. Хотя, возможно, это помогло мне не запаниковать на сцене в момент слепого прослушивания.
— А раньше бывала паника на сцене?
— Первое время — да.
— И как же с этим бороться?
— На мой взгляд, главное — научиться получать на сцене удовольствие. В первую очередь — от музыки. Не менее важно научиться входить в определённое эмоциональное состояние, в зависимости от песни и её текста. Развить это до такой степени, чтобы посторонние мысли и страхи не могли просочиться через броню этого образа. Когда твоё сознание направлено целиком на произведение — это удивительное ощущение.
Ещё важно общее количество часов, проведённых на сцене. Необходимо привыкнуть к тому, что ты поёшь, а люди в зале тебя слушают и на тебя смотрят. Сразу чувствовать себя комфортно сложно, особенно для замкнутого человека.
Стоит научиться не бояться совершать ошибки. Перфекционистам здесь я передаю большой пламенный привет! Надо искренне поверить в то, что большинство твоих ошибок заметны только тебе. Это сложно, особенно когда ты сам в момент исполнения уже слышишь свои огрехи. Такой страх очень мешает на сцене. Хотя уметь слышать и анализировать свои ошибки куда важнее…
Помогает эмоциональная встряска такой силы, в контрасте с которой большинство стрессовых ситуаций проиграет по своей значимости в неравной борьбе. «Голос» вполне годится на эту роль.
И последнее — лично мне помогает спорт, например, плавание. Расслабляет, тонизирует, развивает дыхание.
— Вы сказали, что для замкнутого человека сложно, когда на него смотрит много зрителей. А вы такой?
— Я типичный интроверт. Но профессия всё время вытягивает из меня зачатки экстраверта.
— Я была на вашем концерте «Скоро май» в позапрошлом году. Меня покорила ваша песня «Живу, как могу», которую вы написали на стихи Роберта Рождественского. Почему вы выбрали именно это стихотворение поэта?
— Это было в 2016-м. Я начал читать Рождественского и просто влюбился в его поэзию. А стихотворение «Жизнь»… Музыка на эти строки появилась всего за несколько часов.
Мне кажется, задача композитора в жанре песни — максимально органично передать интонации, заложенные в тексте. И здесь я очень старался следовать этому принципу. На эту песню я написал свою первую партитуру для эстрадно—симфонического оркестра. Процесс шёл долго, мучительно и эмоционально. Меня тогда консультировал по оркестровке дирижёр и аранжировщик Юрий Крылов, за что я ему очень благодарен.
Эта песня для меня знаковая ещё и потому, что вскоре на всероссийском конкурсе композиторов имени Андрея Петрова она прошла в финальные двенадцать произведений из первоначальных пятисот. Этот конкурс анонимный, и мне необходимо было найти исполнителя. Я понял, что никого, кроме Михаила Луконина, не могу представить в этой песне. А самым приятным для меня стало то, что он очень полюбил её, в сердцах сказал мне много хороших слов и хотел в будущем её исполнять. Она шла последней в программе, и, когда Михаил Александрович её исполнил, был шквал аплодисментов. Он спел гениально. А я просто сидел в зале и чувствовал себя… настоящим композитором. Впервые слышу, как звучит моя музыка! Это незабываемое впечатление. Я стал дипломантом, не заняв призового места. Но нисколько из-за этого не переживал — дойти до финала для меня уже значило многое.
— Тем не менее, через пару лет с песней «Я не вернусь» вы ещё раз приняли участие в этом конкурсе…
— …И занял третье место. У меня уже давно была написана песня на слова моего папы, но я не придавал ей особого значения. Она долго пылилась на жёстком диске компьютера в виде черновика. Однажды я показал эту песню Ане Малышевой (известная петербургская певица, участница проекта «Главная сцена» — Прим. авт.), с которой мы много выступаем вместе. И она захотела её спеть. И получилось это у неё великолепно! Вскоре я решил послать заявку на конкурс, и снова оказался в финале.
У меня каждый раз возникает приятное удивление от того, когда какая-нибудь моя «темка», как я их называю, кому-то нравится. А уж тем более третье место на конкурсе Петрова — шок.
— При том, что в жюри сидели такие мэтры, как Тамара Гвердцители, Александр Зацепин, Сергей Баневич…
— Жюри было замечательное. И то, что председатель — Александр Зацепин, было особенно важно для меня. Считаю его одним из лучших советских песенных композиторов. Это большая честь — получить оценку своего творчества от таких музыкантов, особенно от Зацепина.
— Если не возражаете, напоследок поиграем в блиц… Кто ваш любимый писатель?
— Сергей Довлатов.
— Какой была последняя прочитанная книга?
— У Довлатова?
— Нет, просто в жизни.
— Значит, у Довлатова (смеется). …Нашёл недавно книгу, подаренную давным-давно композитором Александром Колкером моей маме. Называется «Лифт вниз не поднимает». Это истории из жизни самого Колкера. Не знаю, насколько они приукрашены, но я давно так не смеялся. А вообще, признаться, я не книжный человек, я люблю кино.
— А что в кино любимое?
— «Жизнь прекрасна» Роберто Бениньи. Из русского кино обожаю многое из советской классики, например, комедии Леонида Гайдая, старые фильмы Никиты Михалкова — «Неоконченная пьеса для механического пианино» и «Раба любви».
— Вы довольны тем, как складывается ваша карьера?
— Рад, что занимаюсь только любимым делом. Пишу аранжировки, оркестровки, пою на концертах и мероприятиях, аккомпанирую талантливым исполнителям, выступаю с любимой музыкальной группой «Ленинградские мосты», пытаюсь сочинять песни… В общем, я, как говорится, — многостаночник. Но чувствую, что могу работать больше, не теряя энтузиазма.
— Представьте, что сейчас могут исполниться пять ваших заветных желаний. Какие они?
— Прежде всего, хочется, чтобы все любимые люди были здоровы и счастливы. Ещё — чтобы у меня почаще рождалась талантливая музыка. В это желание попадает и мечта обрести поэтический дар, начать писать стихи, опять же талантливые. Хочется, чтобы вирусу надоело размножаться. Чтобы живые концерты вернулись на круги своя. Я по ним скучаю. Хочется быть человеком… и новые кроссовки (смеется).
Есть все-таки ещё одно желание. Хочется не разучиться любить. Людей и жизнь.
Фото Д. Рабовского
