Всё больше молодых петербуржцев помогают подросткам из детских домов стать самостоятельными. Однако, по большому счёту, это помощь не только сиротам — всему обществу.
По данным Генпрокуратуры России, около 10 процентов выпускников сиротских учреждений заканчивают жизнь самоубийством, 40 — становятся алкоголиками и наркоманами, ещё 40 — преступниками.
Причина — в полнейшей неприспособленности ребят к жизни в большом мире. Чтобы найти свою дорогу, им нужен проводник — старший друг, которому не страшно доверять и на которого можно положиться.
Региональное общественное движение «Петербургские родители» седьмой год реализует проект «Право выбора», предлагая петербуржцам стать «значимым взрослым» для подростка из детского дома.
Не все наставники одинаково полезны
10 утра, воскресенье. В аудитории Центра семейной адаптации, где проходят занятия для добровольцев, решивших стать «значимыми», собирается 12-й поток проекта. Набор завершился месяц назад, из 60 с лишним желающих после собеседования с психологом и кураторами дальше прошли 20. Выходит, конкурс — три человека на место.
— Как у нас в пединституте, — смеётся одна из участниц.
На этот раз в потоке одни барышни. Юноши случаются редко — мужчинам сложнее делиться эмоциональным ресурсом, они больше заточены на материальную помощь.
Разглядываю девушек и молодых женщин, пытаясь понять, что их сюда привело. Вот Даша — тихая, задумчивая, розовые волосы, три серёжки в ухе. Разговорились. Оказывается, она из Москвы, где уже не один год успела поработать юристом в сфере коммерческой недвижимости. Пропадала в офисе сутками и почти не видела сына, которому в этом году исполнилось 11 лет. Потом вдруг поняла, что дела клиентов для неё важнее родного ребёнка. Бросила всё и вместе с сыном уехала в Петербург, где никого не знала.
— Я переживала острый кризис, — признаётся Даша. — Отдалилась от людей, ни с кем не общалась, не заводила знакомств. Внутри был вакуум. Всё, что я делала раньше, казалось пустым и бессмысленным. Хотелось стать частью чего-то по-настоящему важного, почувствовать почву под ногами. Случайно узнала о проекте, долго зрела. На первой встрече было страшно, руки потели, в ушах гудело. Но я с удивлением обнаружила, что меня слушают, что я интересна. Меньше чем за месяц моя жизнь изменилась. Я строю планы, предвкушаю встречи, ощущаю острую потребность учиться, развиваться, помогать. Очень рада, что нашла в себе силы и решилась, а то возраст ведь поджимает!
Про возраст Даша не кокетничает. Ей 31, и она проходит почти по верхней границе, определённой для участников. В «Право выбора» принимают молодых — от 18 до 32 лет.
К чему такие жёсткие рамки? За годы действия проекта его создатели пришли к пониманию, что разница в возрасте добровольца и ребёнка должна быть не больше 15-16 лет, чтобы они были одного поколения. Тогда им легче найти общий язык и отношения выстраиваются как дружеские, а не детско-родительские. К тому же некоторые дети опасаются, что в виде взрослого добровольца к ним придёт «ещё один воспитатель».
Кроме возраста, есть ещё ряд противопоказаний, с которыми в проект не берут. Это, конечно, состояние здоровья, зависимости и проблемы с законом. С порога справку от психиатра и нарколога не требуют. Но если кандидат проходит отбор и начинает подготовку, их нужно будет предоставить.
Еще один стоп-сигнал — утраты, переживаемые на момент вступления в проект. Например, если потенциальный доброволец недавно потерял кого-то из близких и до сих пор горюет. Значит, что своё горе для него ещё долго будет важнее чужого. Под запретом проповедование какой-либо идеологии — не дай Бог, эти идеи будут навязываться детям.
Но, пожалуй, чаще всего кандидаты, размышляя об усыновлении, морально к нему ещё не готовы и хотят «попробовать». Такое тоже встречает однозначное «нет» — нельзя экспериментировать на детях, которые уже один раз лишились семьи.
Значимый взрослый — это звучит гордо
Так что же нужно, чтобы стать значимым взрослым?
— В первую очередь, четко понимать, кто ты сам такой, — объясняет идеолог и основатель проекта, психолог и психотерапевт с многолетним стажем Татьяна Дорофеева. — Как ты к себе относишься? Чем ты можешь поделиться? И готов ли ты найти время, чтобы подарить его ребёнку? Задача добровольца — научить подростка самому отвечать на вопросы, а не требовать готовый ответ. К этому они и так привыкли в детском доме. Хочешь брюки глаженые? Открываешь шкаф — они висят. А тут другой подход: хочешь брюки — отпарь, для этого нужны доска, утюг, тряпочка какая-то… По сути, «значимые взрослые» — это те, кто помогает ребёнку осваиваться мире, когда у него происходит «подростковый взрыв».
Именно поэтому знакомству с детьми предшествует серьёзная подготовка — 150 часов теории и практики в сопровождении психологов и опытных волонтёров, уже ставших «значимыми». В течение трёх месяцев раз в две недели добровольцы постигают тонкости взаимодействия с подростками с сиротским опытом, изучают их психологические особенности и методики для правильного построения отношений. А параллельно — узнают себя, прорабатывая собственные травмы.
Это время даётся ещё и для того, чтобы трезво оценить своё решение и осознать истинные цели. До конца доходят не все. Как правило, из каждого потока выпадают один-два человека. Но зато к подросткам допускают тех, кто готов к этому безоговорочно.
— В процессе подготовки приходит понимание, насколько это серьезно, – поясняет руководитель проекта Анастасия Куркина. – Участникам рассказывают о привязанности, о возрастных особенностях, о детях, о том, что у каждого из них внутри живет боль, с которой справляться непросто. Поэтому с их стороны возможны проверки и провокации. Так развеивается миф о том, что можно будет прийти, пообниматься и сразу стать друзьями. Одна из наших добровольцев полгода ходила в детский дом к девочке-подростку, которая плохо шла на контакт, не стремилась к общению. Это была своего рода «разморозка», девочке-подростку поначалу было непросто довериться и раскрыться
В это очень трудно поверить, но на самом деле, чтобы установить прочную связь с подростком из детского дома, нужны не день, не месяц и не год. Привязанность формируется только к четвёртому году отношений! Оттого и срок участия в проекте немалый — от пяти до восьми лет.
Конечно, не у всех бывает именно так. Но, принимая решение стать другом подростку-сироте, следует чётко осознавать — это огромная ответственность за душу раненного человека. Могут понадобиться тонны терпения и понимания, чтобы его отогреть.
Если хочешь быть мне другом
После того, как подготовка позади, наступает самое интересное — специалисты формируют пару значимый взрослый-подросток.
Как правило, этим занимается Татьяна Дорофеева. Принимаются во внимание не только личные качества, но и схожесть увлечений, и, конечно, потребности конкретного ребёнка. Доброволец не знает, кто ему достанется — он может лишь высказать пожелания, и их постараются учесть. Но гарантий никто не даст.
Первое время доброволец и подросток видятся в детском доме, в привычной для ребёнка обстановке. Потом они начинают пробовать что-то новое, придумывать хобби и уходить вместе в город. Так доброволец постепенно выстраивает с ребёнком незнакомую тому раньше модель отношений, которые должны быть искренними и прочными, основанными на взаимном интересе и поддержке, без осуждения и критики.
По регулярности встреч есть обязательства: минимум раз в неделю. Есть и строгие правила — подростку нельзя давать деньги, дарить ему вещи (кроме подарков на день рождения), в общем — переводить отношения в разряд товарно-денежных. Запрещено делать что-то за ребенка, поддерживая иждивенческую позицию «я сирота — мне все должны». Ещё один важный момент – не давать общению уходить в «онлайн», потому что в таком формате у ребят и так много «друзей». Отношения должны быть очными.
Разумеется, ребят спрашивают, хотят ли они участвовать в проекте — пинками дружить не заставишь. Но, как показывает практика, согласие успеха не гарантирует. Ребёнок может сказать «да», а потом просто не выйти из комнаты. Так было с Алёной — той самой, которая полгода старалась выстроить отношения с девушкой-подростком. В проекте она с 2015-го, а на днях получила памятный знак от губернатора «За вклад в развитие добровольчества в Санкт-Петербурге».
— Когда я приехала к Юле знакомиться, она спала и отказалась общаться, – вспоминает Алёна. — Бывало так — мы договаривались, что я приду, а она уходила тусоваться с друзьями. В общем, всячески демонстрировала, что я ей неинтересна. Но я чувствовала — это проверка, она хочет понять, не откажусь ли я от неё, как это уже не раз делали взрослые. И это давало сил продолжать.
Лёд тронулся месяцев через шесть, когда Юля впервые согласилась отправиться вместе в кино. Дело было в конце мая. Перед началом крутили анонсы премьер на осень, и вдруг девочка сказала: «А давай ещё вот на этот фильм сходим?» Тогда Алёна поняла: привыкла. И поверила. Потом Юля призналась, почему так вела себя: «Я ждала, когда ты отстанешь» Сейчас она уже живёт самостоятельно, учится на третьем курсе колледжа, скоро получит квартиру.
Алёна говорит, что воспринимает Юлю как младшую сестру, и подумать не может, что обе они когда-нибудь вдруг окажутся друг без друга.
Post Scriptum. Подготовка 12-го потока добровольцев проходит в рамках проекта «Шаг вперёд» при поддержке Фонда президентских грантов.
Фото предоставлено региональным общественным движением «Петербургские родители»
