Судя по всему, с наступлением нынешней второй волны Covid-19 власти учли кое-какой весенний опыт. Но, увы, мало-мальски широкой дискуссии на эту тему не было. «Дом проектов» знакомит с мнениями пенсионеров.
Вот уже третий год петербургская благотворительная организация «Дом проектов» участвует в международной кампании «Возраст требует действий». Её задача — создание образа пожилых как людей полезных обществу, деятельных, много делающих для того, чтобы изменить жизнь в родной стране и в мире к лучшему.
В этом году петербургские волонтёры решили узнать у самих пожилых людей, как они ощущают своё место в обществе, особенно в дни пандемии, и с какими жизненными вызовами они столкнулись. На основе ответов, которые дали респонденты, будет сформирован пакет рекомендаций для региональных и федеральных властей.
Итак, чем жили в условиях весенней самоизоляции те, кому 65+?
«Я потеряла остатки здоровья — до сих пор не могу восстановиться»
С конца марта государственные каналы информации уделяли пандемии исключительное внимание. А поскольку иные медиа недоступны многим людям старшего возраста, люди оказались под информационным прессингом. Это повысило тревожность, повлияло на здоровье, снизило иммунитет.
— Меня давила информация, её было, по-моему, слишком много, с цифрами заболевших и многочисленными дискуссиями в передачах типа «Время покажет» (Галина, 76 лет)
— Больше всего раздражало постоянное вещание в СМИ о пребывании пожилых людей в группе повышенного риска. Получается, нам ежедневно внушалось чувство неполноценности. Дальше слов дела не пошли. Некоторые льготы отменили. Лекарств льготных было не купить. Лечебные процедуры и лечение других заболеваний свернули. Чувство безысходности и ненужности как беспомощных стариков возросло до небес (Вера, 67 лет)
Жизнь в условиях вынужденной изоляции — без свежего воздуха, привычной физической и эмоциональной нагрузки — обостряет не только хронические заболевания, но и состояние нервной системы. Новая, коронавирусная, опасность не имеет ни цвета, ни запаха, ни средств лечения. Неизвестно, как, где и почему она появилась и когда исчезнет. Всё это вызывает фобии и раздражительность.
— Ковыряюсь на дворе в своих цветах, нарядившись в маску и перчатки. Вдруг слышу: «Всех нас перезаразить хотите? Сказано — старики в группе повышенного риска!» Тут же как ужаленная заскакиваю домой. Стало страшно: а вдруг и правда? С тех пор на улицу — ни ногой, с конца марта до конца карантина. Когда затворничество отменили, боялась гулять. Только спускалась посидеть на скамеечке. Голова с непривычки кружилась, и коленки подрагивали (Антонина, 86 лет)
Старшее поколение отличается законопослушанием. Когда на улицах из громкоговорителей стали поступать грозные предостережения, большинство пожилых затворили себя в четырёх стенах.
— Спустя неделю с начала изоляции я почувствовала, что мне тесно, хотя у меня есть ещё лоджия. Хотелось на улицу, на свободу (Галина, 76 лет)
— Тяготило замкнутое пространство, невозможность вести обычный образ жизни (Вера, 64 года)
— Раздражала невозможность выходить на воздух, гулять, ходить (Людмила, 85 лет)
— Именно «не засиживаться» и стало моей главной проблемой. Когда в квартире трое взрослых, двое детей, кошка и щенок, не разгуляешься. Только на кухню и в места общего пользования. Так засиделась, что после послабления карантина долго не спускалась на улицу (Мария, 87 лет)
Поскольку всё здравоохранение переориентировалось на борьбу с коронавирусом, пожилые, которые чаще других страдают хроническими заболеваниями, к тому же обострившимися из-за самоизоляции, не могли записаться к врачу и получить рецепт, несмотря на обещание властей.
— Я постоянно получаю льготные лекарства. Но в связи с необходимостью находиться дома выписать на них рецепты стало невозможно. Врач без личного присутствия рецепты не выписывал, а записаться к нему было невозможно. Сайты поликлиник и госуслуг не работали. Не исполнялся и Приказ №198 н от 19 марта 2020 года Минздрава России «О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19». Я при приступах астмы принимаю сальбитамол, но его в нашей поликлинике № 40 невозможно было выписать. Вопрос решился только после обращения непосредственно к главному врачу (Александр 68 лет, инвалид III группы)
— Без дозы лекарств утром и во второй половине дня я никак не могу. Задыхаюсь. Лекарства получаю бесплатно, но за ними нужно поехать. Весной в аптеках лекарства не всегда поступали в срок. Пришлось поволноваться, обзвонить всех знакомых и подключить их к поиску препаратов. Проблема была решена, но не хотелось бы её повторения (Ольга, 63 года)
— Я заболела. Нужна была консультация врача, а в поликлинике не принимали. Слава Богу, получила консультацию по телефону от семейного врача Быченковой. Спасибо ей! (Надежда, 82 года)
— Как-то не подумали наши правители, что другие хронические болячки не дремлют и не боятся пандемии, а, наоборот, активизируются. Получилось, что все пожилые в группе повышенного риска только из-за одного вируса, а до других болячек дела нет. Сели по своим кабинетам-скворечникам и отмахнулись (Мария, 87 лет)
Поведение людей в изоляции, несомненно, во многом зависело от внутренней культуры и волевых усилий. Те, кто и ранее вёл здоровый образ жизни, перенесли домашнее заточение более успешно.
— Я потеряла остатки здоровья — до сих пор не могу восстановиться (Раиса, 71 год)
— Для меня очень полезными в период карантина явились радиопередачи о физических упражнениях для поддержания здоровья и тонуса мышц. Эта радиогимнастика стала моим спасением, потому что ходьба с палками в нашей секции приостановилась (Вера, 67 лет)
— Мы с мужем физическую форму поддерживали гимнастикой и обливанием, следили за правильным питанием (Раиса, 73 года)
— Я поддерживала свою физическую форму, делала дома зарядку (Лидия, 82 года)
«Молодые предлагали мне помощь и даже деньги»
Экстремальные условия требуют от людей нестандартных решений и поступков. Всё зависит от гибкости психической организации человека. Одни — позитивно и альтруистично настроенные — проявляют бóльшую человечность. У других — с неустойчивой психикой, эгоистичных — прорываются вспышки гнева, раздражение, агрессия…
— Пожалуй, народ стал внимательнее относиться друг к другу, ведь таким вирусам подвержены все одинаково, а тут махнуло над нами крыло опасности (Галина, 76 лет)
— По-моему, люди стали внимательнее относиться к моему возрасту, да и вообще ко мне, одинокому человеку. Вот сосед даже крышу починил на даче, а другой — газонокосилку поправил. Соседи в городе и на даче предлагали помощь — что-то принести из магазина (Лидия, 82 года)
— Навещаю каждый день старого человека (дядю), которому нужен уход (Ольга,
66 лет)
— Люди стали внимательнее друг к другу, старались предложить конкретную помощь. Мой внук стал внимательнее и заботливее. Я почувствовала, что молодое поколение искренне обеспокоилось здоровьем своих пожилых родственников. Волонтёрское движение активизировалось, молодёжь отнеслась к нуждам старших неформально. Посторонние молодые люди постоянно предлагали мне помощь и даже деньги. Я очень тронута (Наталья, 83 года)
Однако не всюду и не всегда всё так радужно. В большой семье самоизоляция становится тяжёлым испытанием, даже если старые и молодые живут отдельно. Таких фактов мало, но не только потому, что они очень редко встречались. Далеко не все пожилые люди готовы были признаться в неблаговидном отношении к себе со стороны самых близких.
— С первых дней карантина я стала изгоем для моей семьи. В гости не зови — деток, то есть моих внучат, не травмируй. И в гости не приходи — деток не заражай. Встреч на улице тоже не ищи — для деток это опасно, опасно, опасно… А как же мне жить? (Ирина, 64 года)
Человек — существо социальное. Он не может без общения. В самоизоляции необходимость элементарного общения оказалась проблемой.
— Связь с детьми, внуками, роднёй и друзьями я поддерживала по телефону. С приятельницей иногда общалась: я с балкона — она на тротуаре, она на балконе — я на улице (Вера, 67 лет)
— В общественных местах и сейчас хожу в маске, соблюдаю дистанцию. К сожалению, меньше стало объятий. Реже встречаюсь с родственниками (Людмила, 85 лет)
«Это был шанс познакомиться с собой»
Как ни странно, ряд респондентов отметили позитивное влияние затворничества, вызванного пандемией. Некоторые — люди с креативной жилкой — восприняли ограничение свободы как возможность уйти в домашний творческий отпуск.
— Перечитала всю свою библиотеку. А ещё — перебрала альбомы с фотографиями. Давно собиралась, и вот руки дошли, наконец. Нет худа без добра. Стала гимнастикой заниматься. Обычно по утрам. Но от домашнего сидения стала плохо спать. Приспособилась заниматься гимнастикой на ночь. И заснуть скорее получается. Вот такая появилась неожиданная польза от карантина (Антонина, 86 лет)
— Радиогимнастика стала моим спасением, потому что ходьба с палками в нашей секции приостановилась. Второе положительное дело — пропылесосила все книги, обнаружила давно забытые и перечитала их (Вера, 67 лет)
— Я занимаюсь творчеством — квиллингом, сделала несколько работ. Прочитала несколько книг, перечитала «Триумфальную арку» Ремарка, открыла для себя Гийома Мюссо — две книги, этого автора читала впервые (Лидия, 77 лет)
— У нас есть компьютер дома. Как же без него? Я тоже им пользуюсь, больше для новостей. Общаюсь по скайпу. На даче интернета нет. Выручает мобильник и WhatsApp. Без телефона и скайпа совсем беда была бы. Лучше освоила свой мобильник, можно сказать, подружилась с ним. Обмениваюсь SMS, фотографиями, даже сэлфи делаю запросто, видео снимаю и отправляю. Внуки смеются: прогресс пришёл вместе с вирусом! (Мария, 87 лет)
— Прошла новые курсы вязания (Вера, 63 года)
— Стала больше читать. Больше ценить обычную жизнь без ограничений (Ольга, 66 лет)
— Регулярно гуляла по нашему району, ввела в привычку скандинавскую ходьбу, в течение полутора месяцев каждый день занималась медитацией. Считаю, что не стоит сильно драматизировать ситуацию, на которую невозможно повлиять, есть шанс, наконец, познакомиться с собой (Людмила, 61 год)
— Смотрела в компьютере бесплатные вебинары об интернет-профессиях, об освоении и развитии памяти, внимания, изучала английский язык… (Галина, 83 года)
«Мы — пенсионеры, но работаем»
Часть людей старшего возраста сохраняют квалификацию, профессиональный и творческий потенциал. Они востребованы на рынке труда и продолжают трудиться. Это во многом держит их на плаву. Но и эти люди столкнулись с проблемами.
— С одной стороны, пожилым предписали самый жёсткий режим изоляции, а с другой — пенсионерам, которые продолжают работать, по-прежнему ставили такие же задачи, как и молодым коллегам. А как же, ведь иначе перестаёшь быть конкурентоспособным. Политика изоляции фактически ведёт к тому, чтобы старшее поколение работающих (но не начальствующих) быстрее уходило в тираж (Александр, преподаватель вуза, 69 лет)
— Приятельницу, она вахтёр, посадили работать без оплаты. Очень она расстраивалась. Потом уж из директорского фонда что-то приплачивать стали. А то ведь совсем беда (Надежда, 82)
— У нас всех работников отправили сначала в очередной отпуск на месяц, потом — в отпуск без содержания на две недели, а потом пенсионеры начали работать неполную неделю. Пожилые люди пережили, перетерпели карантин наравне с молодыми и юными. Поэтому и при снятии ограничений нельзя было лишать пожилых людей возможности общения и прогулок. Для нас это, может быть, единственная радость, для кое-кого — последняя (Нина, 64 года)
— Я работал. Руководство в такой ситуации было на высоте. Закупили маски, раздавали их всем в начале каждого рабочего дня. Каждый день мы посещали медпункт. Медсестра старалась сразу выявить и отправить на самоизоляцию сотрудников с плохим самочувствием (Геннадий Сергеевич, 64 года)
«Власти были явно напуганы…»
Федеральные и местные власти впервые столкнулись с таким феноменом, как пандемия. И потому стандартных решений быть не могло. Во многом двигались на ощупь. Многие респонденты достаточно точно оценивают растерянность петербургских властных структур.
— Действия властей были чрезмерными и сумбурными. Мы не знаем, чего они опасались в прошедшую изоляцию. Они явно были напуганы чем-то бóльшим, чем то, что произошло на самом деле (Елена, 62 года)
— Я бы не закрывала скверы, можно было только лавочки убрать, чтобы не собирать компашки. Не нагнетала бы так истерию информацией по телевизору, чтобы не приходилось успокоительные лекарства пить и плакать в страхе в телефонную трубку. Я бы не переориентировала все клиники под ковид, у людей много других болячек, которые требуют лечения. Не следует делать такой сильный упор на нашу уязвимость. Это пугает, не создаёт чувство защищённости и заботы. Лично мне больше помогали слова-рекомендации — передачи по радио, в которых рассказывали о том, как поддержать физическую форму, кто чем занимается дома (Антонина, 86 лет)
— В самом начале самоизоляции пообещали тем, кому за 65 лет, выплаты по 2 тысячи рублей, не называя сроков и способов получения. Затем три месяца постепенно придумывали и оглашали ограничения по их получению. И только тогда, когда люди стали в интернете возмущаться, не стесняясь в выражениях, выплаты безоговорочно осуществили (Вера, 73 года)
— Непонятное для меня решение администрации — прогулки разрешили, а спортивные площадки во дворах обтянули лентой. Они и прежде не были особо посещаемы, в отличие от детских площадок. После длительного вынужденного бездействия такие площадки очень пригодились бы (Ольга, 63 года)
— На местах делалось очень многое. Чем ниже ранг управляющего органа, чем ближе он к народу, тем актуальнее и виднее была его работа и помощь. Чем выше ранг, тем больше казалось, что они говорят не о нас, живут в другом пространстве (Вера, 67 лет)
