В 1945-м солдаты-победители мечтали, что война с нацизмом станет последней в истории. Но и теперь, в XXI веке, человечество продолжает воевать. И никто не знает, где и когда полыхнёт новая война…
Ружьё на стене
Сегодня на Земле проживают без малого восемь миллиардов человек. Опросите хоть всех до единого — никто, кроме психопатов, не скажет вам, что он за войну, и мечтает о ней с утра до вечера.
Но, к сожалению, безумие, которым в наши дни охвачен мир, свидетельствует, что желающих «поиграть в войнушку» — хоть отбавляй.
Судите сами. Приходит к власти всенародно избранный президент и при молчаливом согласии большинства своих избирателей выбрасывает договоры об ограничении самых разрушительных видов оружия — в том числе о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) — в помойное ведро, словно старые полиэтиленовые пакеты. А на один из главных договоров — о нераспространении ядерного оружия — один азиатский режим тоталитарной ориентации давно наплевал и готов держать всю планету у себя в заложниках.
Да что там, ведь некоторые даже вполне серьёзные политические и военные деятели время от времени рассуждают о войне вполне предметно. То посылают ударные группировки в тот регион мира, где возникает, как они считают, угроза национальной безопасности их страны, после чего ситуация в этом регионе становится ещё острее. То расписывают вероятные сценарии ограниченной ядерной войны — будто такая война вообще возможна где-либо, кроме их воспалённого воображения.
Новые виды вооружений на таких, с позволения сказать, политиков всегда оказывали наркотическое действие. А сегодня появились и дроны, и гиперзвуковые ракеты, и системы лазерного наведения, и системы залпового огня, в считанные минуты превращающие гектары территории в перепаханное поле… Недавно закончившаяся война в Нагорном Карабахе наглядно показала, что вчерашнее оружие (не говоря уж о позавчерашнем) в сравнении с сегодняшним — детские пукалки.
Сейчас консолидированный ежегодный бюджет десяти самых милитаризованных государств равен почти полутора триллионам долларов. И это при том, что армии США, России и Китая, каждая по отдельности, уже теперь способны уничтожить всю нашу планету, причём многократно!
Кому и зачем нужна такая сверхдостаточность? Увы, это чисто риторический вопрос.
Агрессия нерентабельна
Все захватнические войны последних двух столетий, включая начало нашего, вырастали в обществах, поражённых вирусом государственного национализма.
Этот вирус универсален. Он не разбирает, где тоталитаризм, где авторитаризм, а где демократия. И всюду рождает в сердцах большинства зов, простой, как солдатская портянка:
«Мы — лучше всех! Но у нас не хватает земли. Надо отнять её у коварных и никчёмных соседей!»;
«Нас обидели, и мы не в силах стерпеть такого национального унижения!»;
«Они хотят на нас напасть и поработить! Поэтому мы должны нанести упреждающий удар!»;
«У них власть захватили плохие ребята, а потому этих ублюдков надо убрать и дать свободу несчастным!»
Вариантов не так уж много, но всякий раз цели одинаково примитивны — захват чужой территории, тотальный грабёж, установление вассального режима… Короче, всё тот же колониализм, известный с древних времён…
Однако ещё на рубеже ХХ века некто И. Блох, промышленник, не чуждый, судя по всему, философии, издал книгу о катастрофической опасности грядущей войны для Европы. Любая локальная война в Старом свете, утверждал этот Блох, неминуемо перерастёт в континентальную, а потому «каждое правительство, которое нынче готовится к войне, должно готовиться и к социальной катастрофе».
Прочитав этот труд, российский император Николай II захотел встретиться с автором. Говорят, не только книга, но и личная беседа произвели на царя большое впечатление. В немалой мере под влиянием той встречи и при участии Сергея Витте государь поставил свою подпись под «Воззванием к державам», в котором содержался призыв к всеобщему европейскому миру [5. С. 79–80].
Как известно, «Воззвание» не помогло.
Не помогла и ещё одна книга на ту же тему, вышедшая уже незадолго до начала Первой мировой войны. Норман Энджелл в своей работе «Великая иллюзия: изучение отношения между военной мощью и национальной выгодой» объяснял, что в ХХ веке война нерентабельна — захваченные территории обременительны, а новые рынки гораздо выгоднее завоёвывать с помощью свободной торговли [7. С. 31].
Последующая история полностью подтвердила идеи Блоха и Энджелла. Ни одно государство-агрессор не выиграло ни одной войны с тем, чтобы полностью выполнить поставленные задачи. А цены, заплаченные за все захватнические безумства, оказались катастрофически огромными — сотни миллионов погибших, искалеченных, низвергнутых в нищету…
Тем не менее, в XXI столетии войны продолжились. Они принесли тот же результат — цели не достигнуты, зато жертв множество. При этом и стоимость войн за последние полвека неизменно возрастала. Если Вьетнам обошёлся Соединённым Штатам в 738 млрд. долларов, то войны в Афганистане и Ираке — в 1,15 трлн. [3. С. 296].
Тогда зачем же до сих пор политики ряда государств бряцают оружием и развязывают войны? К великому сожалению, и этот вопрос риторический.
Грядущее под вопросом
В последние годы мировые СМИ, включая российские, редко говорят об угрозе больших войн. Да и об угрозе малых войн вспоминают не так часто, только если где-то вдруг резко обострилась ситуация, как это случилось, например, совсем недавно на востоке Украины.
А что думают о вероятности войн в XXI веке известные учёные?
Например, Дарон Асемоглу напоминает, что со второй половины прошлого столетия «войны… идут на убыль», в том числе гражданские [1. С. 55]. С ним согласны Стивен Пинкер и Эдвард Глейзер, которые полагают, что такая «тенденция продолжится» [2. С. 131]. Юваль Ной Харари уточняет: в 2012 году жертвами войн в мире стали 120 тысяч человек, а скончались от диабета полтора миллиона, отсюда вывод — «в наши дни сахар стал опаснее пороха» [8. С. 23].
Однако далеко не все авторы уверены в правомочности подобных оценок. Они полагают, что мирное будущее планеты Земля не прописано ни на каких скрижалях.
Тот же Глейзер не исключает того, что «всё пойдёт совсем плохо», подразумевая не только войны, но и «крупномасштабный терроризм» [2. С. 111]. Схожего мнения придерживается Роберт Шиллер [9. С. 233]. Наш соотечественник Алексей Турчин допускает обе возможности судьбы человечества в нынешнем веке: «или бессмертие для всех, или глобальная катастрофа» [6. С. 24].
Ясно одно — мирное будущее зависит от всех нас и от каждого в отдельности.
Как победить войну?
Война — наряду ещё с двумя бедами, преступностью и проституцией, — сопровождает человечество на протяжении всей его истории. Начинали воевать кулаками, палками и камнями, а теперь дошли до атомного оружия. Многие даже восхваляют это средство тотального уничтожения, потому что, мол, потенциальный агрессор боится неминуемого ядерного возмездия, и благодаря этому война 1939-1945 годов стала второй и последней мировой бойней.
Да, пока такая логика, к счастью, работает. Ну, а если — не приведи Господи! — найдётся какой-нибудь безбашенный фюрерствующий отморозок, который, прежде чем уйти, захочет громко хлопнуть дверью? Но ведь такое уже могло случиться, если бы Гитлер успел получить атомную бомбу.
И опасность нарваться на ещё одного отморозка — далеко не единственная.
Исторический опыт учит, что переход от одной цивилизационной модели к другой — а сегодня мир переживает именно такую ситуацию — сопровождался чередой войн, небывалых по своему размаху и жестокости. К тому же нынешний переход от индустриальной модели к модернизационной развивается очень быстро, стремительно. Он трудно управляем, и уже привёл к хаосу и напряжённости в международных отношениях.
Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов фактор неравномерности развития. И опять-таки: мы это видим уже сегодня. Тогда как одни страны разрабатывают искусственный интеллект и осваивают цифровую экономику, другие пытаются компенсировать своё ущемлённое национальное самолюбие квазирелигиозностью и пусть вчерашним, но достаточно опасным оружием.
Более того, самые технологически продвинутые государства уже стоят на пороге принципиально новых войн, когда в боевых действиях будет участвовать только техника, а люди станут управлять ею, сидя за сотни, тысячи километров в абсолютной безопасности. Вот только мирные граждане будут погибать по-прежнему, причём в ещё больших количествах. «Если в Первую мировую войну доля гражданских лиц среди погибших не достигала 10%, то во Вторую мировую войну она превысила половину, а в войнах 90-х гг. ХХ века составляла более 80%», — пишет современный исследователь Майкл Манн [4. С. 41]. И нет никаких оснований усомниться в том, что в XXI веке этот рост не достигнет, в конце концов, страшных 100 процентов.
…Будем надеяться, человечество наверняка придумает, чтó противопоставить войнам будущего — большим и малым. Но одно средство отважусь предложить уже сегодня.
Нынешнее национальное самосознание с его сильным чувством национального патриотизма необходимо дополнить не менее сильным и распространённым чувством всечеловеческого самосознания и всепланетного патриотизма. Новая эпоха нуждается в новом сознании.
Человек должен знать и понимать: он — не только британец, японец, американец, кореец, россиянин, он к тому же — землянин. Ему принадлежит вся планета, точно так же, как он принадлежит ей, а воевать с самим собой — смерти подобно.
Литература
- Асемоглу Д. Мир, который унаследуют наши внуки // Через 100 лет: ведущие экономисты предсказывают будущее. М., 2017
- Глейзер Э. Богатство и общество самосохранения // Через 100 лет: ведущие экономисты предсказывают будущее. М., 2017
- Иноземцев В. Несовременная страна: Россия в мире XXI века. М., 2018
- Манн М. Тёмная сторона демократии. М., 2016
- Радзинский Э. Николай II: жизнь и смерть. М., 2000
- Турчин А. «В этом веке решится судьбы человечества» // Журнал РБК. №1–2, январь-февраль 2020
- Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2005
- Харари Ю.Н. Homo Deus. Краткая история будущего. М., 2019
- Шиллер Р.Дж. Риски следующего столетия // Через 100 лет: ведущие экономисты предсказывают будущее. М., 2017
