Алексей — единственный в России незрячий гид, автор проекта «Осязаемый Петербург». Проводя экскурсии для зрячих людей в масках, он учит их ориентироваться по звукам и ощущениям.
На работе Алексей берёт ответственность за тех, кто в обычной жизни стыдливо отводит взгляд, видя таких, как он. Он готов откровенно рассказывать, каково это — научить жить в темноте и рядом с теми, кто видит.
— Было в детстве такое, когда вы поняли, что отличаетесь от других?
— Я незрячий с рождения и не могу сказать, что когда-либо переживал из-за этого. Я воспринимал это как данность. У меня нет обиды на мир. Думаю, мне помог хороший уровень коммуникабельности и умение адаптироваться к людям вокруг. Я всегда старался активно реагировать на окружающий мир.
Допустим, в детстве мы купались с другом. Когда он говорил: «Посмотри, как я ныряю», — я просто поворачивался в его сторону. Конечно, я не мог увидеть, как он ныряет, плавает или прыгает, но ему было важно, что я к нему повернулся. Подросток или взрослый был бы более требователен к себе, но ребёнок воспринимал мою реакцию, был доволен этим и забывал, что я его не вижу.
Если мне говорили про что-то: «Посмотри», — я спокойно просил подойти и дать мне его в руку. Лишение зрения не было для меня лишением взаимоотношений с людьми. Конечно, по мере взросления для некоторых людей моя жизнь становилась странной и непонятной. Они отдалялись от меня, но у всех свои интересы, и это нормально.
— А сейчас как вы реагируете, когда вам говорят: «Посмотри»?
— Я отношусь к этому абсолютно спокойно. Я сам так говорю, и людей очень забавляет слышать «посмотри» на моих экскурсиях в темноте.
— Кто вам больше помогал в вашей адаптации к миру — родители или школа?
— Я окончил школу для слепых и слабовидящих. Там обычная общеобразовательная программа, за исключением таких предметов, как социально-бытовая ориентировка и ориентировка в пространстве. Детские сады и школы задают направление развития, а основная работа лежит на родителях и родственниках. Мне помогали ещё и соседи. Я рос в то время, когда люди могли спокойно зайти в гости к соседям, общаться с их семьями. Каждая квартира — это новый уклад, а для незрячего очень полезно пытаться взаимодействовать с разными людьми, изучать их быт, наблюдать за тем, как они живут.
— Вы сталкивались с травлей, когда были подростком?
— В моей школе были и лидеры, и хулиганы, и драки — всё как у обычных детей. С открытой неприязнью в мою сторону или попытками меня ущемить я не сталкивался, а если всё вело к этому, то всегда старался отстоять свои права. Были подростки, которых нужно было опасаться, но были и те, кто побаивался меня. Нужно было уметь постоять за себя, иногда ущемить других — и я с этим справлялся.
Мир всегда одинаков: везде побеждает сильнейший, мудрейший и хитрейший. Хотя с возрастом начинаешь понимать, что побеждает спокойнейший.
— В школе учиться трудно. А незрячему, наверно, трудно вдвойне?
— Бабушка говорила, что я хожу в школу как на развлечение. И это отчасти правда. К школьным предметам я относился весьма-таки избирательно. Мне было неинтересно учить математику, химию и физику, и я их списывал, чтобы выполнить строгий минимум, которого было достаточно для завершения испытания под названием «школа». Так было и в вузе.
Мой выбор пал на культурологию. Хотя эта специальность расплывчатая и ни о чём работодателю не говорит, я не пожалел о своём выборе, потому что вуз мне дал обширнейший кругозор. Потом я получил статус магистра педагогического образования. Вуз воспитывает мышление, учит ответственности за собственный выбор. Поэтому не важно, станешь ты литературоведом, культурологом или журналистом. Важно, что ты получишь вектор развития, а практику всё равно придётся нарабатывать самостоятельно. Вуз же не учил меня вести экскурсии, не давал мне готовый маршрут — тут пришлось разбираться самому.
— А как удавалось выстаивать отношения с работодателями?
— Самый простой способ объяснить — ничего не объяснять, а просто взять и сделать. Если меня спрашивали: «Как ты будешь работать на компьютере?», — я говорил: «Дайте мне задание и через час вы сможете оценить результат, а по нему уже сделаете выводы». Зачем мне объяснять работодателю, как я работаю за компьютером? Это не его проблемы. Ему нужен результат, а мне нужна работа.
— Как вы придумали формат экскурсий «вслепую»?
— Однажды гулял с девушкой и закрыл ей глаза рукой. После такой необычной прогулки по городу она сказала, что почувствовала, как у неё обострились обоняние, осязание и слух. Я понял, что нет ничего проще, чем гулять по любимому городу и получать за это деньги. Так я решил создать социально полезный проект, где человек учится ориентироваться «вслепую» и попутно узнаёт о незрячих — о том, как обычный человек может им помогать и быть полезным.
Я хотел создать проект, рассказывающий о незрячих, об их духовных, творческих и бытовых потребностях. Конечно, часто люди приходят просто за знаниями и новым опытом. Они хотят научиться доверять друг другу, быть общительней, владеть собой в стрессовых ситуациях, и незрячие им не особо интересны. Но когда они узнают, что незрячий человек может строить отношения, заниматься бизнесом, воспитывать ребёнка, у людей открываются глаза на свои собственные возможности.
— А как вы сам ориентируетесь в Петербурге?
— На знакомых местах — на слух и на ощупь, а на незнакомых пользуюсь эхолокацией — отражением звуков от окружающих объектов. С помощью эхолокации можно определить препятствие на расстоянии, насколько оно объёмное и большое. У меня нет проблем с перемещением по городу в отличие от людей, которые приходят ко мне на экскурсии и впервые оказываются в полной темноте посреди оживлённого проспекта.
— В процессе экскурсий люди задают вам вопросы. Были такие, которые вас обидели?
— Нет, не было. Меня может раздражать глупость людей, но это моя проблема, и говорит она о том, что надо больше заниматься самовоспитанием.
К примру, на экскурсии я говорю: «Как определить готовность мяса вслепую?». А человек отвечает: «Посмотреть глазами». Мне неприятно, когда взрослые люди не умеют слушать, но это специфика работы с клиентами.
— С кем лучше работать — с детьми или со взрослыми?
— Дело не в возрасте. Хорошо с теми, кто умеет думать, задавать интересные вопросы, кому информация действительно нужна и полезна. Смысл моей работы — передача знаний другим людям. Я рад, когда они позволяют мне этим заниматься.
— Ваша жена тоже незрячая. Как вы узнали внешность друг друга при знакомстве?
— Про цвет волос и глаз можно просто спросить. По поводу всего остального я бы мог сейчас просто сказать: «Взял да потрогал». Но нет, так никто не делает — это просто грубо и неуместно. Незрячие узнают внешность по косвенным признакам. Простой пример: я иду с человеком под руку, он что-то мне даёт или просто здоровается. По руке можно понять примерный вес человека. Не бывает так, что рука худая, а человек толстый или наоборот.
Многое можно понять по тому, как человек встаёт и садится. Есть те, кто встают легко и быстро — значит они в хорошей форме. А есть те, кто это делает тяжело, со вздохом — значит, они весят больше, либо постарше. Длину волос можно понять по запаху шампуня — чем длиннее волосы, тем сильнее запах. Для этого не нужно видеть человека.
— Вас можно поздравить — вы недавно стали отцом. А за маленьким, извините, надо всё время следить…
— Зачем? Следи не следи, он же по-любому куда-нибудь залезет и откуда-нибудь упадёт, будет плакать, но научится вставать — это же ребёнок. Пусть сам набивает шишки. Мне остаётся лишь учить доброте и ответственности. Я, как и все родители, хочу, чтобы ребёнок стал лучше меня. Хочу, чтобы он был со свежими взглядами, мыслил нестандартно, имел свободу выбора. «Получится ли?» — это уже другой вопрос.
Фото автора
