Завтра очередная годовщина со дня гибели Александра Сергеевича Пушкина. Это случилось 187 лет назад, но та трагедия и сегодня волнует миллионы поклонников русской литературы.
Щёголь, денди — петербуржец
Адрес Шереметевского дворца (Фонтанного дома) в Петербурге неизменен с XVIII века: набережная реки Фонтанки, 34. Самая известная любовная история в роду Шереметевых — сначала бояр, а потом графов — произошла с третьим графом Николаем Петровичем. Он и его крепостная актриса Прасковья Ковалёва-Жемчугова полюбили друг друга и обвенчались. Графиня Прасковья Ивановна Шереметева (1768–1803) скончалась молодой, но успела дать жизнь Дмитрию, четвёртому графу Шереметеву.
Полвека Дмитрий Николаевич (1803–1871) содержал в петербургском родовом дворце хоровую капеллу. Нередко залы Фонтанного дома становились студиями, где художники писали картины.
Портрет А. Пушкина работы О. Кипренского
Там, в парадной анфиладе Фонтанного дома, и был написан один из лучших портретов Пушкина. Автор его — Орест Адамович Кипренский (1782–1836), блистательный русский живописец. Родился он под Петербургом близ крепости Копорье и в начале жизни носил фамилию Копорский, скончался в Риме.
Портрет своего лицейского товарища заказал известному художнику Кипренскому Антон Антонович Дельвиг (1798–1831). И в июне-июле 1827 года Пушкин позировал портретисту. Портрет Александра Пушкина, исполненный Орестом Кипренским, стал шедевром романтического портрета своего времени.
К сожалению, Александр Сергеевич совсем немного не дожил до появления цветных дагерротипов. Первый цветной дагерротип появился в 1838 году, на следующий год после гибели поэта. В отсутствие фотографического изображения, работа Кипренского, выполненная маслом на холсте, стала хрестоматийной. И пушкинский облик у многих поколений россиян всегда прочно ассоциировался именно с этим его изображением.
Портрет поэта невелик — 63х54 см. Это поясное изображение, голова поэта повернута налево, руки скрещены на груди, на правое плечо накинут шерстяной плащ — национальная одежда шотландцев. Узор его, тартан, называется «Каледония» — древнее название Шотландии. Носить его может любой уроженец Шотландии. Просвещённые зрители без труда считывали этот намёк на лорда Байрона (1788–1824), которого Пушкин считал величайшим поэтом века.
Кипренский изобразил Пушкина неяркими тонами, только шотландский узор несколькими оттенками красного цвета разбавляет тёплую коричневато-золотистую гамму портрета. Лицо и одежда тщательно выписаны. Даже если бы мы не знали, кто на портрете, фигура музы в античных одеждах с лирой в руке подсказала бы, что перед нами человек искусства и скорее всего поэт — в торжественной тишине он слышит глас посетившей его музы.
Пушкин предстаёт перед зрителем в элегантной одежде своего времени — тёмный сюртук, белоснежная шёлковая рубашка и пышный бант шёлкового чёрного галстука — характерная бытовая деталь эпохи романтизма. Такие галстуки назывались «чёрное проклятье». Их носили отчаянные романтики эпохи как вызов белым галстукам, принятым в одежде высшего общества. Так на бытовом уровне проявлялся главный конфликт эпохи романтизма — противостояние личности и отвергнувшего её высшего общества. Романтики в большинстве своём были именно светскими людьми — образованными, воспитанными, богатыми, аристократами по происхождению. Сам Байрон был пэром Англии.
Однако главное на портрете работы Кипренского — лицо поэта, его ясные чистые глаза. Фигуру его окутывает неяркий золотистый свет. Художник гениально передал задумчивость поэтического гения, его погружённость в свои мысли.
В том же 1827 году портрет Пушкина работы Кипренского был выставлен в Петербурге в Академии Художеств и получил восторженные отзывы современников, в том числе отца поэта. Сам Александр Сергеевич посвятил художнику стихотворение «Кипренскому», написанное в том же году, со строками, ставшими хрестоматийными:
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит…
После смерти Дельвига Пушкин выкупил портрет у Софьи Михайловны, вдовы друга, и уже не расставался со своим изображением. Быть может, вдохновенный образ успокаивал его душу, примирял с реалиями обыденной жизни. Портрет находился на видном месте в кабинете последней квартиры Пушкиных в доме №12 по набережной Мойки.
После смерти супруга Наталья Николаевна бережно хранила его изображение. Потом портрет перешёл к старшему сыну — Александру Александровичу. В 1916 году его у младшего сына Пушкина Григория Александровича приобрела Третьяковская галерея.
С тех пор портрет поэта хранится в Москве, в Лаврушинском переулке. Экспонат выставлен в зале №8 под инвентарным №168.
В домашнем халате, за работой — москвич
Ещё один известный портрет Пушкина принадлежит кисти Василия Андреевича Тропинина (1776–1857). Примечательно, что эта работа тоже была выполнена в 1827 году, и лицо поэта предстаёт перед нами в том же ракурсе.
Портрет А. Пушкина работы В. Тропинина
На тропининском портрете Пушкин сидит за рабочим столом. Кажется, он на минуту отвлёкся от сочинительства. Его рука лежит на исписанной бумаге (мы видим только краешек пушкинской рукописи). На пальцах сияют два кольца. Одно из них, на большом пальце, — перстень с сердоликом, подаренный графиней Елизаветой Воронцовой. Камень в перстне повернут внутрь, чтобы не выдать сердечную тайну поэта. Это об этом перстне в известном стихотворении «Талисман»:
…Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.
И, ласкаясь, говорила:
Сохрани мой талисман.
В нём таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
В европейской культуре с античных времен перстень считается символом и подарком любви. Пушкин хорошо знал средневековую литературу Европы. В статье «О поэзии классической и романтической» он писал: «Поэзия проснулась под небом полуденной Франции — рифма отозвалась в романском языке… Трубадуры играли рифмою…».
Позже отзвуки поэзии трубадуров прозвучат в философии Владимира Соловьёва, стихах Александра Блока и Владимира Набокова. Такова преемственность европейской и отечественной литературы, её романтическая линия, ярко проявившаяся в пушкинскую эпоху.
Одежда Пушкина на портрете Тропинина дополняет его романтический образ — распахнутый ворот белой рубашки, поверх неё небрежно повязан шёлковый платок, концы которого сливаются с тёмными отворотами халата. Коричневый широкий халат, напоминающий античное одеяние флорентийского поэта Данте Алигьери (1265–1321) на знаменитой фреске флорентийца Алессио Бальдовинетти (1425–1499), определяет Пушкина как человека творческой профессии.
Пушкин хотел подарить этот портрет работы Тропинина своему другу Сергею Соболевскому (1803-1870). Собственно, для него поэт и заказывал портрет.
Сергей Александрович Соболевский, не столь широко известный сегодня любителям пушкинского творчества, учился в Петербурге в Благородном пансионе вместе с Павлом Нащокиным и Львом Пушкиным. Словесность им преподавал Вильгельм Кюхельбекер, Кюхля, как звали его лицеисты первого, пушкинского, набора. Через младшего брата Пушкина и его лицейского товарища Соболевский и познакомился с самим поэтом. Александр Сергеевич высокого ценил своего друга и после высылки из Петербурга доверил ему подготовку к печати и публикацию «Руслана и Людмилы».
Возвратившийся из ссылки Пушкин и Сергей Соболевский встретились в Москве на Старой Басманной улице, 36, в доме Василия Львовича, дяди поэта. Соболевский пригласил Пушкина пожить в своём доме в Москве на площади, которая звалась «Собачья площадка» (не сохранилась). И Пушкин жил там зимой 1826/27 годов, там же состоялось первое публичное чтение трагедии «Борис Годунов» в исполнении автора.
Соболевский способствовал изданию таких произведений Пушкина, как вторая глава «Евгения Онегина», поэм «Братья-разбойники» и «Цыганы».
Всю жизнь Пушкин мечтал о поездке за границу, но путь туда ему был заказан. А Соболевский бывал в Европе часто. Во Франции он был знаком с Проспером Мериме и заочно познакомил с ним Пушкина. Кроме того, привёз другу сочинения Адама Мицкевича, запрещённые в России.
Соболевский не раз смирял пылкую натуру поэта, предотвращал дуэли. Именно Соболевский помирил Пушкина и графа Фёдора Толстого «Американца». Кстати, впоследствии именно Фёдор Толстой сосватал за Пушкина Наталью Гончарову.
Современники были убеждены, что будь тогда Соболевский в Петербурге, он помог бы избежать дуэли поэта с Дантесом. Но Сергей Александрович в это время находился в Париже. После смерти поэта Соболевский хлопотал о пенсии для его семьи, самостоятельно расследовал интригу с пасквилем, послужившим поводом для роковой дуэли.
Сам Сергей Соболевский обладал несомненным литературным даром, но до конца жизни отказывался писать и публиковать свои воспоминания о Пушкине. Он только рассказывал о своей дружбе с Пушкиным первым исследователям творчества поэта — Павлу Анненкову, Петру Бартеневу, Михаилу Лонгинову. Но всё же за год до смерти Сергей Александрович отдал в печать статью «Таинственные приметы в жизни Пушкина»…
Интересна судьба тропининского портрета, который Пушкин заказывал для Соболевского.
На время очередного отъезда за границу Сергей Александрович оставил портрет друзьям, но оригинал был подменён копией. Четверть века ничего не было известно о месте пребывания оригинала. И только в 1850-х годы его обнаружил в антикварной лавке в Москве и приобрел Михаил Оболенский, директор Московского архива Министерства иностранных дел. К слову, Оболенский — племянник графа Ираклия Моркова, чьим крепостным был Василий Тропинин.
Михаил Андреевич Оболенский сам бывал моделью Тропинина, знал его художественную манеру. Увидев портрет, Тропинин тут же узнал свою руку. С тех пор более полувека эта работа хранилась в семье Оболенских. А в 1909 году, к 110-летию со дня рождения Пушкина, Оболенские подарили портрет поэта Третьяковской галерее, где он пребывал до 1937 года. В тот год в Москве состоялась Всероссийская пушкинская выставка, посвящённая столетию со дня смерти поэта. После выставки портрет работы Тропинина передали во Всероссийский музей А.С. Пушкина на Мойке, где он и находится по сей день.
Так и получилось, что портрет Пушкина, написанный в Москве, уже более восьмидесяти лет находится в Ленинграде-Петербурге, а портрет, написанный в Петербурге, уже более ста лет украшает Третьяковскую галерею в Москве.
Добавлю, что вторую часть жизни Василий Тропинин провёл в Москве. Он получил вольную и зажил своим домом. Скончался Василий Андреевич в 1857 году, похоронен на Ваганьковском кладбище. В 1971 году в Москве недалеко от Третьяковской галереи открыт «Музей Василия Тропинина и московских художников его времени». Этот двухэтажный особнячок, построенный в стиле ампир и выкрашенный в жёлтый цвет, находится в Щетининском переулке, 10.
Загадка картона размером с ладонь
Существует ещё один, очень интересный, портрет Пушкина, исполненный в ХIХ веке. В пушкинистике он известен как «лжебрюлловский». Это небольшая картинка, написанная маслом на куске прессованного картона размером 12х8,5 см. Подпись «К. Брюлловъ» выведена красным над правым плечом поэта.
Впервые этот портрет был представлен публике на Пушкинской выставке в Москве 1880 года, затем воспроизведён в альбоме выставки к столетию поэта в 1899 году. Портрет принадлежал Ольге Кошелевой, позднее — её внучке Ольге Вельяминовой.
Портрет А. Пушкина известный как «лжебрюлловский»
«Лжебрюлловским» этот портрет назвал в статье, напечатанной в 1914 году в журнале «Старые годы», известный пушкинист Николай Осипович Лернер (1877–1934).
Сейчас считается, что на самом деле автор неизвестен. Но портрет имеет неоспоримые художественные достоинства. Он почти повторяет композицию пушкинского портрета, написанного Кипренским, а по размерам почти совпадает с гравюрой, сделанной Николаем Уткиным с этого портрета.
Карл Брюллов собрался написать портрет Пушкина, но так и не сделал этого, хотя поэт и художник виделись в Москве в мае 1836 года. Это была их последняя встреча и для обоих последний год жизни.
Искусствовед Екатерина Павлова, работавшая в Москве в Государственном музее изобразительных искусств, признаёт за Брюлловым авторство этого небольшого портрета. Она уверена, что автор его, большой художник, был лично знаком с поэтом. Екатерина Павлова полагает, что костюм Пушкина скопирован с гравюры Уткина, а лицо написано мастерски человеком, профессионально занимавшимся живописью.
Павлова также отмечает, что этот небольшой портрет — не миниатюра, а самостоятельное станковое произведение, ведь если его увеличить и рассмотреть проекцию на большом экране, оно будет смотреться так же гармонично, как в своих подлинных размерах. Вспомним миниатюры нидерландского художника XV века Яна ван Эйка, автора знаменитого Гентского алтаря: его небольшие произведения при проекции на большой экран также сохраняют свою гармонию.
Таково качество живописи истинно великих художников. Любопытно, что при исследовании в 1976 году «лжебрюлловского» портрета методом макрофотографии в лаборатории Эрмитажа было доказано, что фамилия Брюллова вписана позже в авторский красочный слой над правым плечом модели.
Возможно, — и такую версию поддерживал известный искусствовед Александр Георгиевич Ромм (1886–1952) — картон с изображением Пушкина написал сам Кипренский в 1827 году как подготовительный этюд к большой работе над портретом поэта.
Но как же на этом картоне появилась подпись Карла Брюллова?
Автор портрета до сих пор неизвестен, но лицо Пушкина, созданное им, поражает тонкой проработкой и узнаваемостью модели, особенно сияют яркие голубые глаза поэта. Цвет глаз сходится с описанием внешности Пушкина его современниками. Поэт смотрит вправо, его одежда почти такая же, как и на большом портрете Ореста Кипренского, но шотландская клетка на плаще не такая яркая, и ничто не отвлекает зрителя от созерцания вдохновенного лица поэта.
В 1930-х годах этот небольшой картон с изображением поэта, приобрёл Литературный музей. В 1959 году Государственный Музей А.С. Пушкина на Пречистенке получил этот картон из фондов Литературного музея.
Первым о том, что это изображение обладает несомненными художественными достоинствами, заявил Николай Васильевич Кузьмин (1890–1987), известный советский график, известный своими иллюстрациями к произведениям Пушкина и, в частности, к «Евгению Онегину».
Фото вверху: Набережная реки Мойки, 12
